Охотник за Смертью — Наследие - [14]

Настоящий же ужас был в том, что одержимые были в сознании, когда ими управляли. Запертые в собственной голове, они могли лишь рыдать от того что делали их тела. Даже те, кто выживут проведут остаток жизни, вспоминая это. Психологические пытки были для Эльфов просто ещё одним видом удовольствия, альтернативным источником энергии.

Двигатели гравилодок взревели и Льюис с Финном рванули вниз быстрее, чем мог бы уследить человеческий глаз, выкрикивая на лету боевые кличи. Финн выкрикивал название своей древней фамилии — Дюрандаль! Льюис же выкрикивал клич, унаследованный от благословенного Оуэна — Шандракор! Шандракор! Гордые имена прогремели среди воя толпы и Эльфы подняли глаза, чтобы посмотреть на приближающихся врагов, а затем издали всё усиливающийся ментальный рёв ненависти, призванный встретить приближающихся Парагонов.

В момент, когда они проявили себя, их умы вспыхнули сигнальными точками на приборах лодки Льюиса, отмечая месторасположение в толпе. Сердце Охотника за Смертью пропустило удар. В толпе находилось двадцать Эльфов. Даже с блокиратором, который защищал от прямых ментальных атак у него были проблемы, и он об этом знал. И если Эльфы поймут, что проигрывают, то заставят каждого мужчину, женщину и ребёнка в толпе убить себя. Сотни тысяч невинных, погибших в одно мгновение. Два десятка работающих сообща разумов Эльфов могли это сделать. Прощальный, злобный жест.

На одном бедре Льюиса висела энергетическая пушка, на другом — меч, а на руке — силовой щит. И это всё, что у него было. Обычно этого было достаточно. На сегодняшний день дисраптерам требовалось всего тридцать секунд на перезарядку между выстрелами. Хотя, конечно, более почётным оружием считался всё же меч. Но сейчас они были бесполезны. У гравилодок было множество встроенных систем защиты, но совсем не было атакующего вооружения.

Двадцать Эльфов... Думай же, чёрт возьми, думай!

Лодка Льюиса скользила над головами бушующей толпы достаточно близко, чтобы сосчитать тела, увидеть кровь и разорванную плоть и одержимые лица, потрясенные запредельными удовольствиями. Как, черт возьми, двадцать ублюдков оказались в одном месте на открытой местности? Обычно они действовали группой из четырёх-пяти человек и даже тогда они обычно предпочитали прятаться где-нибудь в безопасности, пока творили своё зло. Достаточно близко, чтобы иметь влияние на своих жертв, но без необходимости подставляться под удар... Но чем ближе связь, тем больше разумов могут контролировать Эльфы и тем больше удовольствия и энергии они могут получить.

Возможно, они хотели увидеть всё собственными глазами.

Двадцать Эльфов. Сотни тысяч жертв. До Льюиса стало доходить, что это был не просто безумный пир. Это было заявление. Предупреждение, угроза, оскорбление Королю. Оставьте нас в покое. Вы не властны над нами. Никто не властен, даже мы сами. Оставьте нас в покое или мы будем совершать ужасные, отвратительные вещи. Мы сделаем людей мясниками и заставим их убивать друг друга, а после будем есть их ложками. Делайте, что изволим — в этом полнота закона.

Мы Эльфы. Вы же — обычные люди. Мы будем делать всё, что захотим и вы не сможете нас остановить.

Ошибаетесь, холодно подумал Льюис.

Пока он пытался понять, что делать, враг решил проявить себя. В собственном высокомерии, ненависти и презрении к простому Человечеству, Эльфы поднялись над одержимой толпой, чтобы показаться врагу и подразнить его. Двадцать мужчин и женщин взлетели в воздух. Высоко паря над извивающейся массой, они насмешливо бросали Парагонам вызов. Их глаза сияли золотом, ярким словно солнце, а кощунственные, самодельные ореолы окружали головы, искажённые злобой. Само их присутствие било по окружающему пространству подобно гигантским крыльям, а затем обрушилось на блокираторы биополя Парагонов, пытаясь разрушить их оборону с помощью одной лишь грубой силы.

Льюис закричал вопреки собственной воле, когда что-то мерзкое прикоснулось к разуму. Будто монстр ударил кулаком в дверь души, требуя впустить его. Часть его хотела просто убежать и спрятаться, но он был Парагоном и Охотником за Смертью и некоторые вещи делать было недопустимо. Запустив двигатель гравилодки и нацелив его на ближайшего Эльфа, он рванул вперёд, словно стрела, выпущенная из лука. Холодный и решительный взгляд обещал скорую смерть. Какое-то время Эльф висел в воздухе, не в силах поверить, что простой человек осмелился бросить ему вызов, но затем быстро нырнул обратно в огромную толпу и скрылся за щитом из человеческих тел. Льюис потерял его из виду и пролетая уже над его головой, молча выругался.

Можно было выпрыгнуть из лодки и ринуться в толпу за Эльфом. Теперь Льюис знал его примерное расположение и лицо, но если он не найдёт его достаточно быстро, то будет разорван человеческими марионетками, выполняющими приказ господина. Возможно, делать это они будут со слезами на глазах, но Льюису от этого будет не легче.

Он развернул лодку по узкой дуге и заметил Финна, завалившегося в полубессознательном состоянии на панель управления своего свободно дрейфующего транспорта. Атака Эльфов должно быть смогла пробить блокиратор биополя. Льюис добавил газа, но ближайший Эльф уже запрыгнул на лодку Финна, широко ухмыляясь от мысли, что удалось подчинить самого знаменитого Парагона. А затем Финн Дюрандаль развернулся тоже ухмыляясь и Эльф понял, что попался. Дуло дисраптера в руках Финна уже смотрело на него. В радиусе лодки мощности блокиратора биополя хватало, чтобы нейтрализовать псионическую защиту Эльфа и Финна позабавило выражение его лица перед смертью. С такого расстояния выстрел дисраптера снёс башку Эльфа с плеч.