Охотник за бабочками - [51]

— Их поболе стало, — тихо сообщил Голос, — Раза в три. Ждали, наверно. Ишь, как построились. Все для торжественного приема. Подготовить средства обороны и нападения?

— Нет.

— Как скажешь, командир. А то смотри, я враз. У меня еще парочка секретов имеется.

— Нет, — повторил я, — Курс прежний, скорость постоянная. Аппаратуру включил?

— Как было приказано. Все наготове.

— Подожди, пока не приблизимся на световую секунду, потом врубай все экраны и звук на полную громкость.

— Слушаюсь, командир.

Лоб испариной покрылся. Что-то я в последнее время волноваться по пустякам стал. Прилетим на Землю, проверюсь у врача. Если, конечно, найду желающего осмотреть урода.

— Световая секунда, командир, — гаркнул Голос, — Три, два, раз. Эфир!

Я немного выждал. Подождал, пока на дежурных мониторах отчетливо не возникнут образы якудзян. Значит, и меня хорошо видят. Пора. Полные легкие воздуха, и что есть силы в микрофон.

— Еконо ми цуси!

Секунда. Две. Три.

Ближайшие к нашему Волку корабли якудзян дернулись, словно паралитичные и торопливо отлетели в сторону. Секундой позже данный маневр повторили и остальные, образуя широкий проход до самого космического горизонта. Некоторое время якудзяне на мониторах смотрели на меня, потом как один вскинули к вискам металлические перчатки и отсалютовали.

— Еконо ми цуси.

— И вам того же, — проворчал я, правда, уже не в микрофон. Но честь отдал. Как положено по уставу. А всем известно, действуй по уставу, завоюешь честь и кучу брюликов.

Через минуту флот якудзян, напоследок выпустив из бортовых орудий салют, выстроился в походный порядок и удалился. Может искать более легкую жертву. А может, чтобы разнести по свету весть, что есть в Великой Галактике Корабль, равному которому по силе и чести нет, ни по ту, ни по эту сторону.

— Что? Где? — Кузьмич влетел в рубку и кинулся к центральному обзору, — Без меня? Без толмача? Да как же это?

— На твой век врагов у нас еще хватит, — похлопал я его по крыльям, — А этих мы, извини, без тебя победили.

— Командир, — подал голос Голос, — Позвольте на борту еще звездочек намалевать. В честь победы.

— Малюй. Хоть весь обмалюйся.

Остаток нашего путешествия до Земли протекал скучно и без особых происшествий.

Три дня за нами гналась эскадра патрульной службы. Волк решил немного развеется, а я не встревал, ему ведь тоже надо порезвиться.

В начале Волк сделал вид, что прихрамывает на левый дюз, и позволил пограничникам приблизится к себе на расстояние залпа. Но пока те радовались и докладывали вышестоящему начальству о захвате неопознанного корабля, Волк принялся выделывать такие пируэты вокруг всех тридцати трех кораблей, включая флагманский, что даже у меня, у старого космического волка, голова закружилась.

Напоследок Корабль плюнул на патрульную службу перегазовкой и умчался прочь с такой невозможной скоростью, что я задался вопросом, а достаточно ли хорошо я знаю свой корабль?

Куколка больше слез не лила. Вела себя тихо. Никому не надоедала. Кузьмич пару раз пытался завести с ней разговор, но заработал лишь звон в ушах.

А я? Я заглядывал к куколке гораздо чаще, чем следовало. И вот что странно, сколько бы я не вслушивался в ее переливчатые колокольчики, больше не понимал, о чем она хочет сказать мне. Я просто сидел около нее и слушал. «Динь-дон». Словно звезды перешептываются между собой. Непонятно перешептываются. Куколку моя непонятливость не смущала. Она только кривила свой страшненький ротик и смеялась колокольчатым звоном.

Как раз в такие минуты приходила в голову крамольная мысль. Не отдавать никому это сморщенное лицо с огромными красными глазами. Нет, в эти минуты я не думал о пополнении своей коллекции. И даже не вспоминал о драгоценных слезах. Просто мне казалось, а может, так и было на самом деле, что рядом с коконом я чувствовал себя на удивление спокойно. Так спокойно, что хоть ложись, да помирай от спокойствия.

Контракт? Это дело поправимое. Никаких бумажек я не подписывал. Деньги не получал. Будут рыпаться, отдам камешками. Благо их Кузьмич полный грузовой отсек набил. Да и найти меня не так то просто.

Доклад о выходе на околоземную орбиту застал меня как раз в отсеке с коконом. Я сидел, привалившись спиной к стене, слушал беззаботное «Динь-динь», ведь о чем-то рассказывает, и подбрасывал камешки. Для умного человека самое полезное занятие. Помогает сконцентрироваться и подумать о жизни и ее составляющих.

— Прибываем, командир, — в последнее время Волк стал немногословен. Кузьмич по секрету доложил, что Корабль боится возвращения.

— На свалку он все равно не согласится, — шептал Кузьмич, — Говорит, если почувствует, что никому уже не нужен, смоется в самую глушь Вселенной. В какой-то монастырь.

А меня, если честно, другие мысли терзали. Если я решился куколку заказчику не отдавать, то придется с ней домой лететь. А отсюда совсем уж дурные следствия вытекают. ПаПА хоть человек образованный и цивилизованный, но от слова своего не откажется. Куда летал? За невестой? Привез? А где она? Ну и что, что дурна собой. Женись, сынок.

А мне, знаете ли, не хочется. Но не идти же супротив паПА. Не поймет. И не простит.