Охотник на кроликов - [18]

— Через три месяца сделаю новую попытку… а иначе — подам заявление о разрешении вентиляционного отверстия, — пояснил Йона.

— Все получится, — кивнула она и погладила его руку, лежавшую на столе.

— Вчера я разговаривал с Люми. Она как раз прочитала «Преступление и наказание», по-французски… было весело, мы просто говорили о книгах, я и забыл, где нахожусь… пока разговор не закончился.

— Не припомню, чтобы ты раньше был таким разговорчивым.

— Но если разделить продолжительность телефонного разговора на две недели, то получится всего пара слов в час.

Локон упал на шею, и Валерия отбросила его движением головы. Кожа у нее имела оттенок припудренной меди, в уголках глаз залегли глубокие морщинки — от смеха. Тонкая кожа под глазами была серой, под ногтями застряли крупицы земли.

— Раньше можно было заказать выпечку из кондитерской. — Йона разлил кофе по чашкам.

— Пока тебя не выпустили, мне надо блюсти фигуру, — ответила она, положив руки на живот.

— Ты красивее, чем всегда.

— Видел бы ты меня вчера, — рассмеялась Валерия; длинные пальцы коснулись эмалевой ромашки на цепочке, висевшей у нее на шее. — Я была в Салтшёбадене, где открытый бассейн, ползала там под дождем, готовила поверхности для посадок.

— Токийские вишни, верно?

— Я выбрала сорт с белыми цветками, тысячи, просто невероятно… в мае словно снежная метель обрушивается на это деревце.

Йона посмотрел на чашки, на голубые салфетки. Свет из окна ложился на стол широкими полосами.

— Кстати, как продвигается обучение? — спросила Валерия.

— Не так легко.

— Странное это ощущение — переучиваться? — Она сложила салфетку.

— По-хорошему странное.

— Но ты уверен, что не хочешь назад, в полицию?

Йона кивнул и перевел взгляд на окно. Между поперечными прутьями решетки виднелось грязное стекло. Спинка стула скрипнула, когда Йона откинулся назад, погрузившись в воспоминания о последней зиме в Наттаваара.

— О чем ты думаешь? — серьезно спросила Валерия.

— Ни о чем, — тихо ответил он.

— Ты подумал о Сууме, — просто сказала она.

— Нет.

— Когда я сказала про метель.

Йона взглянул в ее янтарные глаза и кивнул. У нее была удивительная способность почти читать его мысли.

— Нет ничего тише снега, когда ветер улегся, — сказал он. — Знаешь… мы с Люми сидели рядом с ней, держали ее руки…

Йона подумал об удивительном спокойствии, которое сошло на его жену перед смертью, и о последовавшей за ним неподвижности.

Валерия потянулась через стол и погладила его по щеке, ничего не говоря. Татуировка на правом плече просвечивала через тонкую ткань блузы.

— Мы справимся, верно? — тихо сказала она.

— Справимся, — кивнул он.

— И ты не разобьешь мне сердце, Йона?

— Нет.

Глава 16

Йона еще ощущал сладостную радость после визита Валерии. Валерия словно каждый раз приносила с собой немного жизни.

В камере было совсем тесно, но если встать между письменным столом и умывальником, то места оставалось как раз для боя с тенью и отрабатывания боевых техник. Йона двигался медленно, упруго, думая о бесконечных плоских полях Голландии, где он получал образование.

Йона не знал, сколько времени он тренировался, но небо стало таким темным, что померкла желтая стена за окном. Тут щелкнул замок, и дверь камеры отворилась.

Двое надзирателей, которых он раньше не видел, стояли в проеме, напряженно глядя на него.

Йона подумал, что это обыск, что-то случилось — может быть, попытка побега, которую они связали с ним.

— К тебе адвокат защиты, — объявил один из надзирателей.

— Зачем?

Не отвечая, охранники защелкнули на нем наручники и вывели из камеры.

— Я не просил о встрече с адвокатом, — сказал Йона.

Все вместе они спустились по лестнице и двинулись по длинному коридору. Мимо бесшумно проехал надзиратель на самокате и скрылся.

Йона подумал: наверное, выяснилось, что Валерия, приходя к нему, пользовалась документами сестры. У нее самой в прошлом был тюремный срок, и ей не разрешили бы посещения, поэтому они с ней придумали такой выход.

На стенах сменились цветовая гамма и стиль. На границе светового круга виднелся грубый бетон.

Надзиратели провели Йону через бронированные двери и шлюзы. Несколько раз им пришлось предъявлять документы, дающие право сопровождать заключенного. Зажужжал замок, и они прошли глубже, в отделение, незнакомое Йоне. В дальнем конце коридора несли вахту у двери двое мужчин.

Йона сразу узнал телохранителей из службы безопасности. Не глядя ему в глаза, они открыли перед ним дверь.

В полутемной комнате не было мебели, за исключением двух пластмассовых стульев. На одном из них кто-то сидел.

Йона остановился посреди комнаты.

Свет потолочной лампы не достигал лица сидящего, но под него попадали стрелки брюк и черные ботинки с испачканными жидкой грязью носами.

В правой руке сидящего что-то поблескивало.

Когда дверь за Йоной закрылась, человек поднялся, сделал шаг в свет лампы и сунул очки для чтения в нагрудный карман.

Только теперь Йона разглядел его лицо.

Перед ним стоял премьер-министр Швеции.

Под глазами министра залегла чернота, тень острого носа падала на рот, словно прочерченная карандашом.

— Этой встречи не было, — предупредил министр характерным хриплым голосом. — Я вас не видел, вы меня не видели. Что бы ни случилось — говорите, что встречались со своим адвокатом.