Охотницы за привидениями - [7]

Мы замерли как по команде, а потом побежали в другую сторону, и тут точно назло дождь полил как из ведра, мы добежали до конца улицы и юркнули в очередную подворотню.

— Ты чего-нибудь поняла? — спросила Женька.

— Поняла. У меня машину угнали, — проблеяла я.

— С машиной все ясно, тачка твоя накрылась, а вместе с ней мои шмотки.

— И мои.

— А я что, спорю? Этот тип в ветровке — опасный преступник, сбежал из тюрьмы. Сашка его как-то умудрился узнать и теперь побежал ловить.

— Лучше б он мою машину искал.

— Да послушай ты, дурища, Сашка поступил исключительно благородно, не стал нас во все это дерьмо впутывать.

— Чего нас впутывать, я, кроме ветровки, ничего не видела, да и то не разобрала: то ли серая, то ли синяя… А Сашка твой опохмеляться побежал, — зло ответила я.

— Тоже не грех. Но я сейчас не об этом, Сашка смылся, а беглый каторжник, который ему по башке съездил, где-то здесь бродит.

Точно в ответ на ее слова за нашими спинами раздались шаги, но через мгновение стихли. Мы вцепились в локти друг другу и застучали зубами, вглядываясь в полумрак подворотни. Однако очень скоро я отпустила Женькин локоть. Двор впереди выглядел вполне безопасно.

— Идем, — сказала я решительно. — Двор проходной, выйдем на соседнюю улицу и напрямую к вокзалу. — И зашагала, не дожидаясь Женькиных возражений.

Стук каблуков весело отдавался под сводами, Женька припустилась за мной, и через минуту мы вошли во двор, где одиноко стояла старенькая «копейка» рядом с деревянным ящиком неизвестного назначения. В этот момент хлопнула дверь подъезда, и оттуда показался молодой человек в кожаной куртке, щелкнул зонтом и направился к «копейке».

— Эй, красивые, вы чего под дождем мокнете? — спросил он.

Парень улыбался и посматривал на нас с интересом, физиономия его выглядела добродушной и очень симпатичной. Ко всему прочему парень был блондин, а Женька с ума сходит по блондинам, оттого она мгновенно превратилась из мокрой курицы в принцессу в изгнании и певуче ответила:

— Мы к вам издалека приехали, а про зонты забыли. В нашем родном городе сегодня двадцать восемь тепла и без осадков.

— Без осадков это здорово, но не про нас. — Он открыл машину и предложил: — Садитесь, подвезу, что ж дорогим гостям понапрасну мокнуть.

Женька бросилась к «Жигулям», и мне ничего не оставалось делать, как последовать ее примеру. Одной ногой я уже была в кабине, когда обратила внимание на деревянный ящик, точнее не на ящик, а на мужской ботинок, который нахально торчал из-за него.

— Там кто-то есть, — вытягивая шею, сказала я.

— Где? — нахмурилась Женька.

— За ящиком.

Парень удивленно поднял брови и переспросил:

— За ящиком?

— Да. Ботинок, мужской.

— Зачем тебе ботинок? — разозлилась Женька, а я не удержалась и рявкнула:

— Понадобился. — И сделала пару шагов в сторону ящика. Парень присоединился ко мне, а вслед за ним и Женька, и вскоре очам нашим предстало довольно странное зрелище: мужчина лет пятидесяти лежал на асфальте между ящиком и стеной дома, руки сложены на груди, голова запрокинута.

— Труп, — ахнула Женька и попятилась, наступая мне на ноги. Я шарахнулась в сторону, готовясь заорать во все горло, а парень проявил чудеса героизма, склонился над мужчиной и тут же отпрянул, морща нос:

— Водярой-то как прет, с ума сойти.

— Так он пьяный? — обрадовалась Женька.

— Конечно. Он не из нашего дома, должно быть, приблудился. А может, бомж какой… Ладно, поехали…

— А как же он? — растерялась я.

— Полежит, очухается и домой пойдет. Если у вас есть желание с пьяным нянчиться — пожалуйста, а меня увольте. — Парень занял водительское место, и мы с Женькой торопливо устроились в кабине, он завел машину и покинул двор.

А я принялась мучиться сомнениями: дядька, устроившийся за ящиком, на бомжа никак не походил, одет был в костюм и даже галстук нацепил, хотя, конечно, напиться и в костюме можно. Но за ящиком-то он как оказался? Прятался, что ли? Боялся, что его в вытрезвитель заберут?

Неизвестно, как далеко завели бы меня эти мысли, но тут парень спросил:

— Вам куда, девчонки?

И Женька ответила:

— На Васильевский остров.

— Отлично, нам по пути, — развеселился парень, а я пришла в себя, ткнула Женьку в бок, а потом зашептала:

— Зачем нам на Васильевский? Мы же на вокзал…

— Не дергайся и послушай меня, — жарко задышала Женька мне в ухо: — Менты тачку с барахлишком ни в жизнь не найдут, а Сашка нам умную мысль подал. Мы с тобой к кому ехали? То-то. Старичок у нас непростой, и очень возможно, что пользы от него поболе будет. Соображаешь?

Соображала я не слишком хорошо, но все-таки основную мысль уловила.

— Думаешь, он способен отыскать мою машину?

— Ну, сам-то он вряд ли по дворам рыскать будет, но у дяди его масштаба обычно такие связи…

Желание вернуть свою собственность сыграло со мной злую шутку, я в очередной раз поддалась Женькиным уговорам, и из этого получилось такое… Впрочем, не буду забегать вперед…

В тот момент я зябко ежилась на заднем сиденье «копейки», тосковала о родном железе и втайне лелеяла надежду его вернуть, искренне веря, что все самое скверное со мной уже случилось, даже не подозревая, что очень скоро питерские приключения покажутся мне сущей ерундой.