Охота - [10]

– Вер?

Вера поняла, что зависла, глядя в Мишкину пустую тарелку.

– Тебе поспать нужно, – сказала Мишка. – Поехали на квартиру. Там со скольки въезд?

Квартиру Вера нашла хорошую, всего в нескольких минутах ходьбы от полицейского участка, в котором работал дядя Сережа. Две большие комнаты, соединенные перешейком, в который выходили туалет, душ и кухня. Входная дверь располагалась прямо напротив кухонной двери, из-за чего складывалось ощущение, что Мишка и Вера въезжают не в квартиру, а в сдвоенный блок общежития – две отдельные комнаты, с общим санузлом и кухней. Кровать, правда, в квартире была всего одна – в левой комнате. Вера сразу на нее плюхнулась, а Мишка подобрала с пола брошенный Верой рюкзак и стала раскладывать вещи по полочкам в высоком шкафу, который из-за узкой аркообразной крышки напомнил ей гроб.

– Я ложиться не буду. – Мишка кинула на нижнюю полку упаковку тампонов и пластиковую коробочку с Вериной чашей. – Сейчас душ приму и пойду разгребать статьи убитого. Хорошо?

Она обернулась и увидела, что Вера спит, свесив с кровати ноги. Она даже не успела снять ботинки. Мишка хмыкнула, доразложила вещи и перешла во вторую комнату, утаскивая за собой опустевший рюкзак.

Столов во второй комнате было три, видимо, чтобы компенсировать их отсутствие в спальне. Один, судя по скатерти, предназначался для еды. Это был советский складной стол, разложенный наполовину. Сложенной стороной он утыкался в стену, увешанную картинками лошадей в позолоченных рамках.

Второй стол подпирал подоконник. Это был обычный офисный прямоугольник, сделанный из смеси черного пластика и депрессии. Третий стол занимал дальний угол – большой и круглый, он напомнил Мишке стол для игры в бридж, который она видела в сериале «Стальные кольца». Посреди этого стола стояла маленькая фиолетовая ваза. Из вазы торчали две засохшие фиалки.

Мужчина, который пустил Мишку и Веру в квартиру, предупредил их, что цветы выкидывать нельзя, и сразу ушел, оставив на вешалке ключ, поэтому Мишка подошла рассмотреть букет поближе. Фиалки на поверку оказались искусственными – оставалось только гадать, почему кто-то решил смастерить такие хиленькие цветы.

Сидеть спиной к комнате Мишке не хотелось, поэтому ноутбук она разложила на советском столе, к которому можно было подойти с трех сторон. У нее за спиной оказался застекленный шкаф, в котором уютными рядами стояли фарфоровые козочки. Вся эта обстановка Мишку очень успокаивала – она не то чтобы напоминала бабушкину квартиру, но в ней несомненно тоже когда-то обитал какой-то мощный организм, которому в двухкомнатной квартире было очень тесно, и поэтому он выплеснул всю свою энергию в подбор и расстановку мебели. Не хватало только иконы – но Мишка, конечно, приехала не с пустыми руками. В кошельке у нее был маленький образ с распятием, вырезанный из титановой пластинки, подарок за одно сентябрьское расследование. Христос с вымученным лицом и телом, вывернутым практически буквой Z, Мишке очень нравился. Она поставила пластинку к стене, и та почти слилась с серыми обоями – Мишка понадеялась, что здесь образ не будет слишком раздражать Веру.

В ноутбуке Мишка сразу перешла на сайт газеты, в которую писал Журналист. В поезде она успела просмотреть заголовки его статей, но теперь нужно было ознакомиться с их содержанием поближе.

Каждую статью она прочитывала дважды. Сначала бегло, сканируя на предмет упоминания, во-первых, просто знакомых слов – «Обитель», «Двоица», «браслет», – а во-вторых, общих тематических концептов: бизнеса по торговле наркотиками, христианских сект, заказных убийств. Это упражнение было необязательным, потому что у Мишки был бот, который мог прочесать тексты гораздо внимательнее, – но оно хорошо настраивало на рабочий лад, а главное, давало передышку между более сложными и вдумчивыми прочтениями, во время которых Мишка старалась разобраться в том, как в голове у Журналиста располагались разные информационные и эмоциональные архивы. Она следила за тем, какие сравнения он использует и как находит схожие материалы или истории, какие темы выделяет в любой истории и как каждая отдельная тема реализует его словарный запас. Хорошее понимание этого аспекта устройства мозгов убитого должно было помочь восстановить порядок его действий при жизни. Мишка хотела понять, как бы этот человек повел себя, если бы вдруг узнал какую-то настоящую «тайну», что бы он сделал, если бы считал, что ему угрожает опасность, и к кому бы он обратился за помощью или поддержкой. Было бы очень здорово, если бы оказалось, что перед смертью Журналист успел поделиться своими трудами с коллегой или другом.

Чем дольше Мишка читала, тем больше убеждалась: если бы Журналист узнал что-то важное, он бы не стал никому об этом рассказывать. В его текстах, во-первых, сквозило недоверие к миру, людям, коллегам и структурам власти. Он был практически профессиональным конспирологом. А во-вторых, Мишка видела работу очень быстрого ума, которому несвойственно планировать, потому что ему все время кажется, что за каждым углом его поджидает опасность. Этот человек вряд ли стал бы рассказывать кому-то про свою работу специально, потому что не видел в этом никакого смысла, и не проговорился бы случайно, потому что в любой «случайной» ситуации его мозг перекрывал любые коммуникативные способности. Мишка представляла себе веселого парня, немного снисходительно разговаривающего с друзьями, который все время ощущал значимость собственной работы и опасался, что кто-то может попытаться забрать ее себе. Любую информацию он должен был хранить в тайне до того момента, пока она не выходила онлайн под его фамилией.