— Не спиться, Аркадий Михайлович? — спросил Астафьев.
— Да, что-то сильно перенервничал сегодня. Решил подышать свежим воздухом.
— Свежий воздух, он всегда полезен, — согласился Юрий. Но его сейчас больше интересовали не свежий воздух, а голоса, доносящиеся до его ушей.
— А ты готова прыгнуть в койку к любому! К любому! Как ты строила глазки этому поганому менту! — Орал внутри коттеджа Зотов. — А, может, ты уже успела трахнуться с этим сторожем, Юрой? А, как, успела, да, успела?!
— Ну, а как же, что теряться то, ты все равно мало что можешь…
— Что! Это я ничего не могу?!
Юрий подумал, что так мог реветь раненый мамонт. Послышались звуки борьбы, какой-то треск. Астафьеву показалось, что Максимов сейчас рванется на помощь Вере, единственное, что того останавливало, это присутствие рядом Астафьева. Но помогать жене Зотова ему не пришлось. Звуки борьбы смолкли, донесся какой-то другой, равномерный звук, в котором Юрий вскоре узнал скрип диванных пружин.
— Да, сильные у них эмоции в личной жизни, — заметил Юрий. Собеседник на это не ответил, он был словно в какой-то прострации.
— Ну, ладно, я пошел, — пробормотал Максимов, и растворился в темноте. Отправился к себе и Юрий. В сон он погрузился практически мгновенно. А в это время Максимов решил вернуться к домику, где разместились Зотовы. Он не дошел метров двадцать, когда распахнулась дверь, в ночной тьме образовался прямоугольник света. В нем проявился, и тут же исчез женский силуэт.
— Верка! — раздался вдогонку рев Зотова. — Вернись!
Максимов услышал, как рядом с ним раздался странный звук, словно летящая птица столкнулась с деревом, отозвавшимся звуком вибрирующего камертона. Он замер, не понимая, что это. Между тем голос Зотова пробормотал: — Ну и хрен с тобой! Все равно придешь ко мне, никуда не денешься.
И тут же под скрип петель свет исчез. Максимов пошарил руками по сторонам, нащупал ствол ближайшего дерева. Рука его поползла вверх, и вскоре наткнулась на холодное лезвие ножа. Аркадий выдернул его из дерева, примерил в руке, и с перекошенным лицом двинулся к домику.
Астафьев всегда поражался, как на природе отдыхает душа и тело. Он лег в три часа ночи, а в восемь уже был на ногах, бодрый и полный сил. И они ему скоро понадобились, ибо не успел он надеть штаны, как в домик ворвался Юрий Ветров.
— Максимов убит! — с ходу выпалил он. Астафьев от изумления сначала сел на диван, потом вскочил, и начал торопливо собираться.
— Кто нашел? — спросил он.
— Я сам. Пошел ставить верши на протоку, а возвращаюсь, кто-то лежит в кустах, одни пятки торчат. Я кусты раздвинул, а у него нож в сердце.
— Пошли.
Погода неприятно поразила Астафьева все продолжающимся дождем, правда, не таким как прежде сильным. Они прошли метров сто в сторону от коттеджей, по пути к протоке, и оказались, все было именно так, как и говорил сторож. Тело убитого лежало в кустах, так что на виду были одни подошвы его сапог. Внимательно осмотрев траву рядом с телом, Юрий понял, что следов здесь ожидать не стоит, так что, смело шагнул вперед. Самой заметной деталью тела, была рукоять охотничьего ножа, торчавшая в левой стороне груди Аркадия Михайловича. Юрий присел рядом, откинул капюшон дождевика с лица Максимова. Астафьев всегда поражался, насколько смерть делает знакомых людей неузнаваемыми. Лицо красавца Максимова перекосила последняя судорога, а открытый рот и двойной подбородок придали ему нечто старческое, заочно состарив его на очень много лет. Юрий вздохнул и отошел к тропинке.
— Ты когда верши шел ставить, его не видел? — спросил Юрий доставая сигареты, рассматривая оттуда новенький протектор сапог убитого.
— Нет. Но я еще по темноте шел, с фонариком, мог его и не заметить.
— Давай, позови кого-нибудь, Вадика там подними, может, кто еще уже встал. Будем составлять протокол.
Ветров ушел, а вернулся с целой толпой свидетелей. Кроме Вадика пришли Васин, Соленов и Прокопьев. Лица у всех были какие-то неестественные, скучные, помятые. Все это сменилось потрясением, когда каждый, кроме Васина, по очереди заглянул за кусты. Соленов перекрестился, Прокопьев наоборот, выматерился.
— Веселье продолжается, — сказал Вадик, так же лицезревший труп соратника по увлечению охотой.
— Это что ж такое получается, а? Уже второй труп у нас? — Демченко по очереди вглядывался в их лица своих товарищей по охоте. — Вот теперь я тоже перестаю верить, что Палыча убили случайно. Только за что это его?
— А Аркадия за что? — спросил Соленов, кивая в сторону кустов. — Кто скажет?
— Ну, значит, есть за что, — решил Прокопьев, хмуро рассматривающий вид на Долгую протоку. — Так просто у нас не убивают. Правда, ведь, капитан?
— Зачем обязательно причина? — вмешался в разговор Васин. — Может, у него просто крыша поехала.
— У кого, его? — не понял Демченко.
— У Зотова, у кого же еще. Палыча из его ружья пристрелили, уже факт. Значит, и Аркашу он мог замочить.
— Да, брось ты херню говорить! — Демченко даже разозлился. — Зотов нормальней всех нас. Если бы он сошел с ума, он не был тем, кто он есть. Я не припомню ни одного идиота с такими бабками.
— А может, он только что рехнулся? — настаивал Васин. — Взял, и чекнулся!
