Охота на Нострадамуса - [13]

— Попробуй угадать, — сонно пробормотала девушка, откинув волосы, и, подслеповато поглядев на часы, зевнула. — Такая рань, что случилось?

— Везуха, а я уже третий час на ногах, — с ноткой зависти откликнулись в трубке. — Чую, если так и дальше будет продолжаться, придется серьезно поразмыслить о поиске нового способа зарабатывать на законный кусок. Тут у нас сущий дурдом творится.

— Рада за вас. Слушай, если у тебя ничего серьезного, но охота потрепаться, перезвони через пару часиков, хорошо?

— Есть новости.

— Тогда не тяни, — поторопила девушка.

— Сначала плохую или хорошую? — словно издеваясь, растягивал динамик в телефоне.

— Давай хорошую.

— Синиз подписал бумаги на твой новый ствол, так что сегодня можешь в конторе получить, там уже народ в курсе. — Не услышав ответной реакции, помолчавший Муни коротко ответил кому-то не в телефон и продолжал: — Короче. Похоже, от вчерашней грозы у народа мозги совсем поехали. Тут один парень решил искупаться поутру в озере, но сделал это вместе с машиной. Этим придуркам кажется, что это лучшее решение всех проблем. Только выгребать почему-то вечно приходится таким парням, как я. Что за жизнь, скажи мне?

— Так выпиши ему штраф. И вообще, при чем тут мы?

— Кейт, у меня здесь Уинстон Смит — ты его не знаешь, он из местных наших. Из наших, усекла?

— Ну? — сонно нахмурилась девушка.

— Так вот, он сидел за рулем мертвее мертвого в задраенной машине без номеров на дне озера возле 16-го пирса и любовался дном. Едва остывший, как пирожок из пекарни. Ребята говорят, приблизительно четыре-пять часов. Машину местный рыбак увидел, ее немного севернее снесло, и она там задницей клюнула. И это явно не от долгов и несчастной любви, хотя черт его знает.

— А марка машины? В угоне числится?

— Да вроде нет, металлолом на колесах, нынешние бомбилы на такое даже косо не взглянут. «Додж Стентон», восемьдесят шестого. У моего старика был такой, пока он его окончательно не угробил. Ребята из управы сейчас повторно его пробивают. Я про другое. Тут, в общем-то, есть кое-что по нашей части. Думаю, замочили его в другом месте, а потом усадили за руль, чтобы выглядело как самоубийство. Хотя на кой черт самоубийце творить такое с собой… Короче, тебе стоит взглянуть, пока не нагрянул Синиз, при нем особо не пораспинаешься. Это касается руки. Паташик уже здесь.

— Синиз будет? — удивилась Кейт. Что могло быть такого в убийстве, чтобы вытащить из постели самого шефа, которому, по слухам, было уже хорошо за пятьдесят, в воскресенье с утра пораньше. — А что с рукой?

— Слушай, я и так уже наболтал больше положенного. Я вижу то, что вижу, и ты теперь знаешь не больше моего.

— Так скажи Паташику, пусть просканирует перстень.

— Вот это самое интересное. Перстня нет, Кейт.

— Как нет? Там же пароль. Он ведь снимается с руки только владельцем или нашей техникой.

— В том-то и штука, сестренка, — голос в трубке стал глуше, словно Муни заслонил рот рукой. — У нас тут ни перстня, ни руки.

— А что медики? — Кейт почувствовала, как по спине под узенькой маечкой пробежал холодок, отгоняя последние остатки сна.

— Халаты постоянно кому-то отзваниваются, а мне ни слова. Ненавижу, когда начальство знает больше нашего, — словно прочитав ее мысли, хрипло огрызнулся Муни. — А они там все вечно себе на уме.

В трубке раздался приглушенный плевок, и послышалось несколько коротких ругательств. Отпрыск итальянских иммигрантов, хлебнувший лиха на улицах Бронкса и до службы в полиции, а потом уже и в конторе занимавшийся боксом, Муни не изменял некоторым своим привычкам, наработанным в частых дворовых потасовках с местной шпаной.

— Иногда я вообще не понимаю, что он там себе думает, а? Кто я ему, ищейка-Пинкертон? Комиссар Рекс? Почему хоть раз просто не сказать: «Муни, я тут совсем замотался и просто не увидел, какой ты на самом деле хороший мужик. Я благодарен тебе за то, что ты разгребаешь за меня все это паршивое дерьмо, пойдем-ка, я знаю отличный кабак, где можно неплохо пропустить по стаканчику», — распалился в трубке итальянец, и тут его кто-то снова позвал. — Короче, я устал распинаться, приезжай, пока медгруппа не отчалила. Погоди минуту… Сэм! Паташик! Эй, Паташик! Продублируй у них файл с пальчиками! И проследи, чтобы не смазали. Еще не хватало потом по моргам до ночи мотаться. Алло, Кейт! Ты слушаешь?

— Погоди, сейчас ручку возьму, — поморщившись от нового приступа головной боли, Кейт потянулась к лежащему на тумбочке блокноту. — Адрес давай.

— Чего? — не понял Муни. — А… Еще не привык, что ты у нас новенькая. Записывай. Кстати, захвати фэбээровское удостоверение.

— Зачем?

— Потому что по удостоверению ветсаннадзора за оцепление ты просто так не пройдешь.

Сев на кровати и заправив за ухо кудрявую прядку светлых волос, Кейт посмотрела в противоположный конец полупустой комнаты, где один на другой были сложены картонные ящики, помеченные маркером.

— А я говорил вчера — не налегай. Кукурузная водка та еще гадость, если не знаешь, как правильно пить, — понимающе усмехнулись в трубке. — Приезжай. У меня в бардачке аспирин. И аккуратнее за рулем, тут у нас по утрам, как видишь, психов полно.