Охота на маршала - [4]

Удалось: то ли на несколько минут, то ли на несколько секунд.

А потом грянула длинная автоматная очередь, мгновенно вернув Гонту в реальность.

Открыв глаза, он машинально схватился за кобуру.

Тут же вспомнив – пустая.

– Оружие дай! – рявкнул он капитану.

Вдовин, будто забыв о существовании разведчика, тянул свой пистолет, как-то не очень ловко, где-то чем-то зацепившись.

Пока тащил, стрекотнуло второй раз.

Пригнувшись к спинке сиденья, Гонта все-таки успел отметить: били не прицельно, поверху, больше пугая, сбивая с толку. И видимо-таки добились своего.

Уходя с линии огня, Орешкин резко вывернул руль вправо, тоже пригнувшись, практически ложась всей грудью на баранку. Скорость он при этом не сбросил. Поворот получился резким, старшина чудом избежал столкновения с ближайшим к нему стволом. Однако в следующее дерево врезался левым боком – той стороной, с которой сидел Вдовин. Особист потерял равновесие, завалился на разведчика, при этом таки умудрился наконец выхватить свой пистолет.

Пальнул сразу же, перед собой, метя в белый свет как в копеечку. Бил на звук очереди, но откуда именно стреляли, ни он, ни тем более Гонта пока что понять не могли.

Удержался за рулем и Орешкин, успевший ударить по тормозам. Тут же сполз на пол. Подхватил автомат, выкатился из «виллиса» с правой стороны, двигаясь слишком уж неуклюже.

Оттолкнув от себя особиста, Гонта тоже выбрался из машины. Укрывшись за задними колесами, почувствовал себя беспомощным: оружия ведь как не было, так и нет.

– Пистолет! – вновь крикнул Вдовину.

Однако тот словно не слышал – опять выстрелил куда-то перед собой. Только после этого ужом выполз наружу, пристроившись возле капитана.

Оба тяжело дышали.

– Чего? – переспросил наконец особист.

– Оружие отдай.

– Арестованным не положено!

– Идиот! Не видишь, что делается?

– Не вижу! – огрызнулся Вдовин.

Это таки было правдой. Кто стрелял и с какой стороны противник, впрямь оставалось загадкой.

Однако в следующую секунду они услышали выкрик Орешкина:

– Немцы!

И тут же впереди, между деревьями, на которых только-только стали распускаться свежие весенние листья, мелькнули фигуры в касках и пятнистых маскхалатах.

Немецких.

Это разведчик определил сразу.

Тут же, словно для того, чтобы попавшие в засаду окончательно убедились, кто перед ними, до них донеслось несколько отрывистых немецких фраз.

– Откуда? – спросил Вдовин.

– Шут его знает, – процедил в ответ Гонта. – Может, десант… Или из окружения кто выбирается.

– Знать бы, сколько их…

– Верни ТТ – отобьемся.

Ничего не ответив, Вдовин сменил позицию. У Дмитрия мелькнула мысль попытаться отобрать у особиста свое оружие силой. Тут же отбросил ее. Начнется возня, и немцы, сколько бы их там ни было, успеют обойти их, зайти с тыла и расстрелять в упор.

Тем временем Орешкин, подхватив автомат, по-пластунски пополз под прикрытие густого кустарника.

Скользнув взглядом в том направлении, Гонта зацепился за неглубокий, но вполне пригодный для оборонной позиции овражек. Лихорадочно соображая, как же ему быть, разведчик снова вернулся к идее попытаться отнять у Вдовина свой пистолет. Но слева вдруг обозначилось движение.

Особист выстрелил на звук.

В ответ коротко огрызнулся автомат.

Все внимание офицеров, вооруженного и безоружного, на какое-то время переключилось на левую сторону. Когда ветки хрустнули справа и послышался громкий вскрик, Гонта понял, еще не успев развернуться обратно: опоздали.

Движение слева и выстрел оказались примитивным отвлекающим маневром. Противник успел зайти с другой стороны. И сейчас в овражке, куда скатился Орешкин, маячила фигура немецкого солдата в маскхалате.

До «виллиса» с той стороны было каких-то три десятка метров.

Гонта отчетливо понял: немцы, кем бы ни оказались, откуда бы ни взялись, легко и быстро сделали их.

Со своим пистолетом Вдовин не сможет ничего. Разве что в отчаянии попытается рвануть вперед, прорваться, запетлять между деревьями. Словно читая его мысли, особист приподнялся на все четыре, на миг принял спринтерскую стойку, рванул с места, будто выполнял спортивный норматив на беговой дорожке. И дал стрекача, помчавшись от машины вперед по кратчайшему расстоянию – к широкому стволу дуба.

На передовой Василий Вдовин не был никогда.

Это Гонта знал точно.

Не принимал особист боя с немцами – также не подлежащий сомнению факт.

Однако, спасая жизнь, капитан НКВД действовал, словно опытный воин. Двигался грамотно и вполне мог добежать до укрытия, уцелеть, прикрыть огнем отход разведчика.

Но противник не оставил ему шанса. В какой-то момент Гонте даже показалось – со Вдовиным играют, дают ему шанс до последнего. Но стоило ему добежать до дуба, как автоматные очереди, выпущенные одновременно с двух сторон, буквально срезали его на бегу, даже развернули.

Взмахнув руками, пошатнувшись и выронив пистолет, особист рухнул спиной на ствол. Сполз по нему. И замер в нелепой позе.

Когда человека убивают, совсем не к месту отметил Дмитрий, поза его обычно неуклюжа, позорна, даже унизительна. Люди не должны уходить из жизни вот так. Им предназначено природой жить до старости, встречать смерть в собственных постелях.