Охота на «крота» - [24]

— Какие у вас самые серьезные проблемы с безопасностью? — спросил я.

— Изнасилования, — ответил он. — Изнасилования — это самое худшее.

— Ты видел, кто это делает?

— Бывало.

— Разве нельзя от них просто избавиться?

По выражению лица Фаридуна я понял, что, видимо, провалил этот экзамен.

— Нам не нужна война. В этих местах круг мести никогда не замыкается, и мы не хотим в это ввязываться. Нам нельзя ввязываться, но надо что-нибудь придумать.

— Ты надеешься, что у меня есть какие-то идеи?

— Надеюсь, — подтвердил он. — Среди лучших сотрудников моей организации есть женщины. Но они не хотят… и даже думать не могут о том, чтобы работать здесь. За исключением… — Фаридун усмехнулся, — за исключением Кэтлин.

— И что же в ней такого особенного?

— Увидишь. — И Фаридун снова улыбнулся.

Солнце скрылось за облаками, и тяжелые капли дождя забарабанили по самолету, как автоматная очередь. Мы медленно и низко летели над умирающей от засухи и искалеченной наводнениями равниной. Наконец под нами появилась группа людей, напоминавшая рассыпанный на земле пепел. Самолет сделал круг над потрепанными палатками, маленькими хижинами, выстроенными на скорую руку из прутьев и мусора, и несколькими низенькими строениями, отделанными штукатуркой. Пока мы подлетали к скользкой от дождя посадочной полосе, я разглядел крупную фигуру в длинной белой рубахе и синих джинсах. Это была женщина с платком на голове, она разговаривала с тремя мужчинами в помятой форме, стоявшими рядом с пикапом «тойота». Фаридун осторожно посадил «сессну» на посадочную полосу, которую развезло от дождя, и мы не то катились, не то скользили по ней, пока не поравнялись со встречавшими. Через секунду мотор перестал работать и женщина открыла Фаридуну дверь.

— Ты должен поговорить с этими ублюдками! — потребовала она.

— Доброе утро, Кэтлин! — приветствовал ее Фаридун.

— Да уж. Доброе. Ты собираешься говорить с ними или нет?

— Для этого я и прилетел, — сказал он, выбираясь из самолета. — Кэтлин, познакомься с Куртом. Надеюсь, он поможет нам решить некоторые наши проблемы.

— Рада встрече! — бросила она и направилась обратно к солдатам.

Фаридун положил ей руку на плечо:

— Подожди.

Лицо ее покраснело, было видно, что ее раздирают эмоции: гнев и беспокойство, облегчение и опустошенность. Кэтлин была очень крупной женщиной с огромным бюстом, тяжелыми руками и такой силой в движениях, что казалось, она в любую минуту может взорваться. Но этого не происходило. Она ждала. Фаридун один пошел разговаривать с солдатами.

— В чем дело? — спросил я.

— Маленькие девочки, — ответила она. — Вы думаете, они щадят маленьких девочек? — Она покачала головой. Нет, она не собиралась ждать. Кэтлин двинулась к солдатам, и я последовал за ней. — Неужели они ни черта не могут сделать? — крикнула она Фаридуну и солдатам.

Фаридун повернулся и направился к ней.

— Мы обсудим это, когда вернемся в поселок, — сказал он Кэтлин. Несмотря на то что она выглядела взбешенной, Кэтлин подчинилась ему.

— А теперь давайте разгрузим самолет, — предложил он.

Перед зданием фонда, как гигантские блоки конструктора «Лего», были сложены коробки из-под патронов 50-го калибра.

— Создается впечатление, что вы готовитесь к войне, — заметил я. — У вас здесь боеприпасов для целой армии.

— Нет-нет, — возразил Фаридун. — Это пустые ящики. Но их очень много, особенно по ту сторону границы, и мы пришли к выводу, что из них получаются отличные ульи.

— Жаль, что у нас нет боеприпасов, — посетовала Кэтлин.

— Давайте сначала выпьем чаю, — предложил Фаридун, когда мы вошли в самую просторную в доме комнату, выполнявшую одновременно функции гостиной и кухни. — Большая карта еще здесь, в шкафу? — Он развернул карту на старом, пятидесятых годов, столе с алюминиевыми ножками и столешницей из огнеупорной пластмассы. Мы сели на раскладные стульчики, ткань на которых истерлась, а в некоторых местах ее и вовсе не было. Кэтлин поставила на стол чашки, чайник и разлила чай.

— Это граница с Сомали, — сказал Фаридун. С востока на запад протянулась прямая розовая линия. — Вот здесь — мы. Сразу слева от границы, на расстоянии восьми километров в глубь территории. А теперь, — обратился он к Кэтлин, — расскажи, что случилось.

— Еще хуже, чем обычно, — начала Кэтлин. — Намного хуже. О, Фаридун, там маленькая девочка, которую принесли вчера вечером… О Боже, тебе надо пойти к ней. Ей десять лет, Фаридун. С каждой ночью их все больше. И мы все понимаем, что знаем лишь об отдельных случаях.

— Это дело рук шифты? — спросил я. — Этих сомалийских бандитов?

— Нет, — возразила Кэтлин. — Я здесь уже давно и знаю их лучше, чем своих кузенов из Дублина. Люди из шифты полагаются на удачу. Они берут то, что могут взять. Но эти похожи на организованную компанию. Какая-то специфическая безумная система.

— В смысле? — спросил я.

— Эти больные ублюдки пытаются взять нас «под крышу». И ни больше ни меньше как во имя Аллаха. Местные мужчины понимают, что не могут защитить своих жен и дочерей. Они видят солдат и полицейских, которые не выполняют свои обязанности. А здесь… — она указала на город, который назывался Волла-Джора и находился по другую сторону границы, — здесь много людей из группировки «Айтихаад». Когда число изнасилований возрастает, их проповедники появляются в лагерях. Очень тихо и незаметно. Они говорят, что будут выполнять работу, с которой не справляются полицейские. Они обещают людям защитить их достоинство и их женщин. Понимаете, ислам как своего рода решение проблемы.