Охота на князя Дракулу - [8]

Он выглядел так, словно готов был упасть в обморок. Его нервозность могла быть вызвана чувством вины или страхом. Остановившись на мгновение, достаточное для столкновения взоров, он впился в меня взглядом слезящихся глаз. Было в нем нечто тревожащее, отчего мой пульс снова участился. Возможно, он был знаком с жертвой у моих ног.

Кондуктор пронзительно засвистел, призывая нас вернуться в свои купе, и мое сердце забилось об грудную клетку. Я зажмурилась, пытаясь восстановить душевное равновесие, и за эти несколько секунд нервный юноша исчез. Я посмотрела на то место, где он стоял, а затем отвернулась. Томас чуть сместился, его рука легонько коснулась моей.

Мы стояли над телом и оба молчали, погрузившись в беспокойные размышления, и оценивали место происшествия. Я бросила взгляд на жертву, и желудок скрутило.

– Он уже был мертв к тому моменту, когда нам удалось открыть дверь, – сказал Томас. – Нет такого количества швов, которые могли бы вновь собрать его сердце воедино.

Я знала, что слова Томаса абсолютно верны, но все же могла поклясться, что у жертвы затрепетали веки. Я глубоко вдохнула, чтобы очистить сознание. И вновь подумала о газетной статье.

– В убийстве в Брашове тоже было колото-проникающее ранение, – сказала я. – Мне не верится, что эти преступления не связаны между собой. Возможно, убийца из Брашова ехал в другой город, но счел эту возможность слишком соблазнительной и не удержался.

Хотя почему именно этого человека выбрали жертвой? Стал ли он целью еще до посадки на поезд?

Томас наблюдал за всеми, в его взгляде читались твердость и решимость.

Теперь, когда коридор был расчищен, я могла изучить улики на мертвом теле. Я умоляла себя видеть только то, что есть, и не погружаться в еще одну фантазию о трупе, возвращающемся к жизни. Судя по внешнему виду, жертва была не старше двадцати. Какая бессмысленная потеря! Покойник был прекрасно одет – с начищенными туфлями и в безукоризненном костюме. Светло-каштановые волосы были тщательно зачесаны набок и безупречно уложены с помощью помады.

Лежащая рядом прогулочная трость с украшенной драгоценными камнями головой змеи невидящим взглядом вперилась в медлящих пассажиров, глазеющих на ее бывшего владельца. Это была потрясающая трость. И очень знакомая. Я присмотрелась к лицу убитого и обмерла. И отшатнулась к стене, задыхаясь. Я не заметила этого в том хаосе, что творился поначалу, но это был тот самый человек, которого я по ошибке приняла за моего брата. Это случилось не более десяти-двадцати минут тому назад.

Непостижимо, как он из живого и направлявшегося в курительный вагон превратился в мертвого под дверью моего купе. Особенно когда он был так похож на…

Я закрыла глаза, но картинка, возникшая передо мной, была еще ужаснее, поэтому я вгляделась в рану и сконцентрировалась на застывающей и холодеющей крови.

– Уодсворт! Что такое?

Я приложила руку к груди, пытаясь тянуть время.

– Смерть никогда не бывает легкой, но все же… когда умирает молодой человек – это бесконечно хуже.

– Смерть – это не единственное, чего стоит страшиться. Убийство – хуже, – Томас всмотрелся в мое лицо, затем глянул на тело, и его взгляд смягчился: – Одри Роуз…

Я поспешила отвернуться, пока он не облек мое страдание в слова.

– Посмотрим, какие выводы ты сможешь сделать, Кресуэлл. Дай мне минутку. Мне нужно время.

Я чувствовала, как он застыл за мной; он помедлил, и я поняла, что он очень тщательно подбирает слова, чтоб не создать лишнего напряжения.

– С тобой все в порядке?

Мы оба знали, что он спрашивал не только о трупе, лежащем у моих ног. Казалось, что я могла свалиться в бездонную тьму моих эмоций в любую секунду. Мне надо было держать под контролем образы, преследующие меня днем и ночью. Я посмотрела на Томаса, стараясь сохранить уверенность в лице и голосе.

– Разумеется. Мне просто надо разобраться.

– Одри Роуз, – тихо начал Томас, – ты не должна…

– Со мной все в порядке, Томас, – ответила я. – Мне просто нужно немного тишины.

Он поджал губы, но с уважением отнесся к моим желаниям и не стал больше настаивать. Я еще раз наклонилась, изучая рану и игнорируя странное сходство убитого с моим братом. Мне надо было вновь обрести равновесие. Найти ту дверь, что ведет к эмоциям, и запечатать их до тех пор, пока я не закончу осмотр. Затем я смогу закрыться у себя и поплакать.

Когда я расстегнула рубашку жертвы, чтобы лучше рассмотреть кол, кто-то ахнул. Соблюдение приличий явно было важнее улик, но сейчас меня это не волновало. Этот молодой человек заслуживал лучшей участи. Проигнорировав задержавшихся в коридоре людей, я притворилась, что нахожусь одна в дядиной лаборатории и вокруг лишь банки с образцами тканей, пахнущих формальдегидом. Даже в моем воображении образцы животных щурились на меня молочно-белыми мертвыми глазами, оценивая каждый мой жест, каждое мое действие.

Я размяла руки. Сосредоточься!

Рана на груди жертвы при ближайшем рассмотрении выглядела еще ужаснее. Дерево расщепилось на части и стало похоже на колючие побеги ежевики. Вокруг кола кровь высохла практически до черноты. Я также заметила две темно-багровые линии – засохшие струйки крови, что стекали изо рта. Не удивительно. Такая травма конечно же вызвала сильное внутреннее кровотечение.