Охота на кентавра - [34]

Что-то ласковое, как прикосновение ребенка, и влажное коснулось его лица. Такова смерть? Или дождь?

— Кто ты? Что ищешь? — спросил его кто-то. Или ночной ветер?

Марк увидел вдруг, что стоит на своих ногах в начале бесконечного коридора, и прошептал:

— Я человек, — потом громче: — Я человек! — И, боясь, что не поймут: — Че-ло-век!

— Что ты хочешь?

— Свободы и покоя, — ответил он.

— Покоя? — переспросили его удивленно.

Хотел повторить громче, но не успел. Ночь ревущим потоком хлынула на него и поглотила.

Два крестьянина поднялись из кустов и с опаской подошли к озеру. Осветили фонарем мятую траву. Там где был Марк, не осталось ничего.

— Видел, как ОН слопал «лягушатника»? — спросил один.

— Жуть берет! Хап — и нет его. И САМ пропал, — отвечал другой, трясясь в нервном ознобе. — Пойдем, страшно здесь. Капитан ждет.

Они шли рядом по тропе, и тени их сливались. Чужая жертва окружала их ореолом святости. Когда вышли на окраину поселка, трава вокруг зашумела и задвигалась, крупные капли застучали по спинам.

— Дождь, — сказал один. — Значит, хороший человек был этот безногий. Юэль его послушал.

Раздался гром, низкая туча осветилась изнутри, словно бог дождя на мгновение показал свое красное гневное лицо.

— Гроза, — проговорил другой. — Начинается ливень. Хороший будет урожай, сосед.

— Да, хороший будет урожай. Доброй ночи, сосед!

— Счастливых снов, приятель!

Они разошлись, тени их распались. Один дождь остался на улице.

Со своей скалы Марк хорошо видел всю долину с редкими деревьями и узкой речкой.

Разве он не родился здесь? Разве не знакомы ему каждый пучок красной травы, каждый виток ползучего дерева в округе? Его пронзительный взгляд видит все, и все здесь принадлежит ему и его крыльям.

Подул оранжевый ветер, и широкие крылья его зашумели, — в них была его свобода, — и стройная шея выпрямилась, а из груди вырвался ликующий крик.

Марк хотел крикнуть: «Я счастлив!», но только резкий клекот разнесся над долиной.

Впрочем, он не помнил, что был когда-то человеком по имени Марк.

Тем, кто хочет покоя, память не нужна.

Прерванный скачок

1

Мы уже неделю дрейфовали в свободном космосе, а к звездному скачку еще не были готовы. Последние дни были для меня особенно суматошными. Шутка ли: на триста честных граждан, позаботившихся о билетах, оказалось пятьсот безбилетников — всех мастей и видов!

Большинство из них были бюрократами, возвращающимися в метрополию после окончания службы. Все они ссылались на занятость и совали мне записки с «влиятельными» подписями. Записки я брал, чтобы подшить для отчета, но положенную плату требовал. Много было разбогатевших жуликов, эти сетовали на забывчивость и предлагали взятки, полагая, что так дешевле. «Честных» зайцев, не имевших денег на проезд, оказалось не так уж много, для них я нашел работу на камбузе. Туда же я отправил бродячих проповедников, не плативших по идеологическим соображениям. Несколько человек оказались не на том рейсе — этих пришлось долго уговаривать, потому что снова вызывать посадочный корабль не приходилось и думать. Двоих деятелей, числившихся в розыске, и одного сумасшедшего пришлось изолировать.

Впрочем, наш галактический лайнер, именовавшийся официально ДКАС, относился к этой возне внутри себя довольно терпеливо и благожелательно. Что означает ДКАС, растолковать вам не могу: тайна эта, как говорится, теряется во мраке веков. А между собой мы зовем его просто и ласково: ГАЛАКТИК.

Итак, Галактик терпеливо ждал, предоставляя для размещаемых «зайцев» все новые жилые ячейки. А для меня сложность заключалась не в том, чтобы стребовать деньги, плата особого значения не имела, — а в том, чтобы понять на что каждый пассажир способен. В билете обычно функциональная пригодность указана, а если билета нет?

Вот и приходится становиться психологом.

Собственно, галактические капитаны давно превратились в неких специалистов по налаживанию связей. К счастью, люди быстро понимали меня, лететь-то всем надо, — выслушивали нехитрые инструкции и отправлялись на назначенные места: кто в голову Галактика, кто по бортам или в корму. Капризные пассажиры давно перевелись, капризность — она от безделия, а тут сознание своей роли в звездном скачке.

Это что-то да значит!

Впрочем, заботы мои подходили к концу, все постепенно занимали свои места. Вот тогда я впервые столкнулся с человеком, которого назвал Покровителем мух.

Однажды, во время очередного обхода, ко мне подошел боцман Циклоп. Малый из созвездия Лебедя действительно обладал единственным глазом, да еще и — внутренним, под черепом. Чтобы не смущать публику, пришлось приделать ему два декоративных глаза на том месте, где им полагается быть. Вид от этого у него получился жутковатый, искусственные глаза имели тот недостаток, что смотрели как-то невпопад. А вообще он был работяга и добрый малый.

— Кэп, — сказал он, — тут еще один сумасшедший.

Я вздохнул. Все это неприятно, Галактик с трудом переносит изоляцию людей внутри себя.

Наконец я увидел человека, который ползал на четвереньках и, как мне показалось, подметал своей бородой пол. Потом я разглядел, что он кого-то ловит.