Охота на Эльфа - [23]

— Т-80 подойдет вам?

— Хреновая машина, — угрюмо отозвался Пиндрик.

— Хреновая?! — удивился майор. Он смотрел персонально на Пиндрика, из-за маленького роста сочтя его главным танкистом. — А вы бы предпочли «Леклерк»?

— Да нет, — ответил за Игоря Шкипер, — мы патриоты.

Он-то прекрасно понял, что имел ввиду Пиндрик, и обстоятельно пояснил:

— Восьмидесятый — это могучий красивый зверь. Водил я его и не раз. Но беда в другом, он сделан для танковых сражений. Броня — против брони. А когда ты наскакиваешь на мину — особенно свирепы эти итальянские, черт, забыл, как называются… Короче, башню заклинивает, и через передний люк невозможно вылезти, потому что ствол слишком низко и крышку не пускает. Получается гроб на колесах, а не машина. Так что мы предпочли бы Т-90, в нем эту ошибку уже учли.

— Ну, ребята, из-за последней модели нам бы пришлось дергать одного человека, которого дергать совсем не стоит. Обойдетесь. Тем более, что противотанковых мин там не будет. Стопудово, — Платонов добавил для убедительности словечко из молодежного жаргона. — Там просто никто не ждет никакого танка.

— Хорошо, обойдемся, — легко согласился Крошка.

Это был нормальный разговор.

Однако давненько не сражались они настолько всерьез! Да ещё в самом центре России. А вообще, всякий раз, когда возникала интересная военная задача, политические, юридические, философские проблемы отходили на второй план, помимо чисто практических деталей удерживались в голове лишь два аспекта — моральный (это святое!) и экономический (это почти святое!)

Сакраментальный вопрос «Сколько?» на этот раз первым задал Циркач, очевидно, на правах заслуженного сотрудника фирмы и видного специалиста по информационным технологиям и спецресурсам.

— Так. И что нам за все это причитается?

— А сколько вы брали всегда?

— Мы брали всегда по-разному, — мрачно объяснил Крошка. — Когда-то давно соглашались на сорок штук — каждому, наличными и полностью вперед. Потом мы повзрослели…

— Стоп, ребята, — сказал майор Платонов. — Повзрослели не только вы. Но и страна после кризиса повзрослела. Вы же понимаете, что реальная покупательная способность доллара в России выросла как минимум вдвое. Так что сегодняшние двадцать, а то и пятнадцать, это как вчера сорок.

От подобной борзости заказчика Крошка чуть дара речи не лишился. Давненько ему не предлагали участвовать в настоящем бою меньше, чем за половину от обычной суммы, какую платят за спецоперацию дежурной степени сложности, как то: освобождение заложников, арест лидера криминальной группировки в квартире или ресторане, захват охраняемого объекта средней паршивости…

Потом офицер спецназа Андрей Большаков по прозвищу Крошка немного пришел в себя и начал говорить, но с каждым словом все громче и громче:

— Товарищ майор! Меня и моих друзей абсолютно не интересует текущий курс доллара в этой стране. Да, мы любим Россию и не раз сражались за её интересы, но я специально говорю «эта страна», потому что в первую очередь мы думаем о жизнях людей. А стоимость жизни — моей, вашей и чьей угодно другой, — никогда не зависела и не будет зависеть от курса валют на любой из бирж. И даже от судьбы страны. Если по-вашему иначе, мы сейчас просто встаем, разворачиваемся и уходим.

— Стоп! Успокойтесь. Я все понял, — Платонов даже из-за стола поднялся. — Это была просто, как говорится, проверка на вшивость. У нас в организации разработана тарифная сетка и существует стандарт оплаты за спецоперации повышенной сложности — сто тысяч каждому исполнителю.

— И это мы-то будем работать за стандартную плату?! — Крошка уже не мог остановиться.

— Заметьте, я этого ещё не говорил. Теперь внимание: мы готовы предложить вам вдвое больше стандарта.

«Ничего себе торговля — какая-то игра в поддавки!» — подумал Крошка и внаглую потребовал:

— Двести пятьдесят!

— Нет проблем, — мгновенно согласился Платонов, — но это последнее слово.

И стало ясно, что дальнейшее задирание расценок будет не только некрасивым, но и бессмысленным.

А заказчик тут же почувствовал: инициатива перешла к нему, и добавил как бы в проброс:

— Еще одно маленькое замечание. Старший лейтенант Зисман, вы уже уволились из рядов нашей охраны?

Этому псевдо-майору почему-то очень нравилось разговаривать строго по-военному, и Циркач ответил ему в тон:

— Никак нет, товарищ командир!

— В таком случае вам причитается только двести тысяч.

— Ни фига себе! В вашей фирме охранник за два месяца зарабатывает пятьдесят штук? — это выпалил Пиндрик и аж присвистнул.

— Конечно, нет, — ответил Платонов. — Просто существует определенная этика отношений. Например, когда-то я работал в журнале…

Он сделал паузу, словно прислушивался к чему-то, и Крошка вклинился с достаточно бестактным вопросом:

— «На страже Родины»?

— Почти, — кивнул Платонов. — Во французском издании «Плэйбоя». Так вот, для штатных сотрудников ставка гонорара была там на двадцать процентов ниже, чем у сторонних авторов.

Никто так и не понял, всерьез ли говорилось про «Плэйбой», но про вознаграждение для Циркача — абсолютно всерьез, и Борис был вынужден согласиться. Впрочем, тут же заявил немного обиженным голосом: