Охота на единорога - [87]

Президент Ирака разделил Багдад на пять секторов обороны. Но части коалиции выдвинулись в центр столицы, не встретив серьезного сопротивления. Они ворвались в главный президентский дворец Саддама Хусейна. Мосты через Тигр в центре Багдада оставались под контролем осажденных. Один из этих мостов удерживали люди Али. Он съездил их проведать и подбодрить, а когда вернулся, ему сообщили, что в одном из госпиталей — нашли иностранца.

Нужно было ехать на самый юго-восток города. А там вроде бы уже появились морские пехотинцы США. Их части уже пересекли реку Диялу с восточной стороны города.

Взяв с собой трех вооруженных охранников, Али поехал в указанный госпиталь. Бой шел в двух кварталах от больницы. Персонал встретил их настороженно:

— Зачем вам этот иностранец, — спросил врач, — может он и не иностранец вовсе?

— Друзья попросили за него, — объяснил ему Али. — Мы только посмотрим.

— Его нельзя забирать, — сказал врач, — у него началось заражение. Если не лечить он умрет через неделю.

— Если это не тот человек, который нам нужен, мы его оставим, — сказал Али.

Они прошли в полуподвальное помещение.

— Здесь самое безопасное место, — объяснил врач.

В комнате было шесть коек. Али оглядел лежащих и сидящих на них людей. Трое не подходили по возрасту, слишком молоды. У одного из-под подушки выглядывала большая книга. Сам человек лежал, отвернувшись к стене, у него была свежеостриженная голова. Али подошел к нему и наклонился, чтобы лучше разглядеть. Почувствовав, что на него смотрят, человек повернулся, попытался приподняться, держась за живот, ему помогли присесть:

— Hallo, Serge, — произнес Али тихо.

Серж долго рассматривал его, а потом ответил по-русски:

— Здравствуй, Александр, откуда ты здесь?

Али неплохо знал этот язык, ведь даже с арабами в горах приходилось общаться по-русски.

— Здравствуй, Серж, — сказал Али, — тебе передает привет Борис из Лондона.

— Борис? — спросил Серж, — а почему он? А что же Джордж? Какое сегодня число?

— Седьмое апреля, — ответил Али.

— Я же уже десять дней назад хотел уехать, — сказал Серж недоуменно.

— Говорят, что ты заболел, — пояснил Али, посмотрев на врача.

— Вы назвали его по имени, и он все вспомнил, — обрадовано сказал доктор. — Лишь бы не было регрессии.

— Это уже не важно, — сказал Али, — скоро за ним приедут. Собирайся.

Серж вытащил из-под подушки манускрипт, но не удержал его в руках от слабости, пергамент упал на пол. Один из людей Али поднял книгу, другой помог Сергею встать. Они ничего не поняли из их слов, так как вообще не понимали по-русски.

Когда все сели в машину, Али спросил Сержа:

— Почему ты так меня назвал?

Серж посмотрел на него. Это был Александр Воронов, правда постаревший, совершенно седой, и с бельмом на одном глазу, но ошибиться было невозможно. Хотя он был, как и Серж, одет в восточный халат, с шиитской чалмой на голове.

«Воронов стал свободным художником, — подумал Серж. — Надоело терпеть ограничения. Это привело к неожиданному успеху в профессии. И для меня это тоже выигрыш в лотерею. Или в рулетку? Я уже никому ничего не должен. Кроме, может быть, ее? К этому времени Зайнаб могла бы уже быть беременна? Неожиданный роман, который также внезапно закончился. Все авантюра».

— Мне кажется, мы встречались, — сказал Серж, он посмотрел на Александра, и тут же стал сомневаться: а Воронов ли это? Взгляд был совершенно другой.

— В Ичкерии? — спросил Али.

— Еще до того, как она стала Ичкерией. Тогда это была Чечено-Ингушетия.

«Ну и ладно, — подумал Али, — допустим даже, мы вместе учились в школе? Ну и что с того!»

Ему совершенно не хотелось вспоминать. Многое забылось после ранения. Когда он вспоминал, начинала болеть голова.

Они доехали до явочной квартиры, заехали во дворик. Али позвонил Борису и сказал, что начал поиски человека. Ему не хотелось выполнять заказ слишком быстро. Он попросил перезвонить завтра.

Потом к нему подошел один из добровольцев и попросил уйти. Это был Абдаллах, он бежал у моста. Молча слушал Али оправдания, что раскаяние гнетет труса.

Али были интересны тайные или вовсе неразрешимые проблемы. Ему казалось, что всегда есть возможность переработать большое количество информации и получить результаты. Да, тяжело, бывают срывы, депрессии, неровные отношениями с окружающими, большие трудности, а главное никому учиться не хочется. Увлеченность у кого-то может перерасти в фанатизм и стать делом всей жизни. У Али это просто жизнь.

Он молчал — давно он так не обманывался. Ведь он назначил Абдаллаха старшим. Исчерпав все доводы, и клятвы, тот принялся еще раз повторять сказанное.

— Уходи, — после долгого и жуткого молчания тихо сказал Али. Тот повернулся и пошел.

— Я не мог не простить его, — сказал Али, когда закрылась дверь. — Почему никто из вас не пристрелил мерзавца, ведь я долго молчал? — с упреком спросил он своих соратников.

Один из его людей вышел за Абдаллахом.

«Может быть, бросить все?» — подумал Али. Кого он хотел видеть главой группы после себя? Никто не спрашивал его об этом, а он молчал. Он не думал, что будет потом. Он давно отвык думать о прошлом и будущем.

Знания, которые собирались много лет — приведены в систему. Все разделы нашли свое место. Теперь есть возможность найти свою религию, свое учение, свои книги, наладить связи с людьми. Возможно, следует остаться тут надолго? Если отдавать ученикам свой опыт, то они станут опорой, их родственники поддержат. Если человек не использует свой опыт для передачи другим, то могут возникнуть критические ситуации.