Охота на единорога - [88]

Али Мухаммед молчал, но все-таки его почему-то боялись…

Ночью, когда закончились действия обезболивающих таблеток, Серж проснулся, хотел включить свет, но электричество не работало. Он разбудил спящих, к страшному их неудовольствию. Ему сделали укол морфия и он снова заснул.

Утром Али еще раз осмотрел Сержа. Тот выглядел очень плохо. Али позвонил Борису, предложил прислать подтверждение платежа и договориться: куда привезти человека.

— А как мы узнаем, что человек именно тот, которого мы ищем? — спросил Борис.

— Я могу передать ему трубку, — сказал Али.

Серж взял слабой рукой телефон:

— Здравствуйте, — услышал он смутно знакомый голос. — Это Борис. Серж?

— Да, кажется, — ответил Сергей.

— Скажите, куда мы ходили с вашей матушкой во время последней нашей встречи?

— В Мулен-руж? — сказал Серж неуверенно.

Они договорились встретиться на другой день у национального музея…

Весь день у Сергея болел бок, а обезболивающего больше не было. Он делал себе временные отрезки, в течение которых он должен вытерпеть боль. Потом приходилось терпеть дальше.

Когда он попросил обезболивающего, ему сразу же дали какого-то белого порошка. Снадобье подействовало не сразу, боль по-прежнему была, но она ушла куда-то далеко, его тело словно бы выросло в размерах и превратилось во вселенную.

И ему как-то стало безразлично, правильно ли воронов поймет его признание, он сказал ему:

— Александр, прости, что я не дождался тебя в ауле. Мне нужно было увести Айшет и твою дурацкую дискету. Я думал, что это важно. Но ты остался там, и я потом был уверен, что тебя убили. Потом мне казалось, что я тебя предал, а у нас легкомысленных французов принято считать, что предательство и хитрость свидетельствуют о недостатке ловкости.

А сейчас, когда я увидел тебя, я подумал, что ты выполняешь задание твоей конторы. Но это какое-то странное задание. Прости, но тогда ты был довольно мелкой сошкой. Одно из двух, либо ты сделал карьеру, либо стал работать на себя. Впрочем, работая в вашей организации, нужно много работать на себя, на то чтобы выжить, по крайней мере.

Воронов молчал. Серж еще что-то говорил, пока не понял, что комната пуста. Никакого Воронова тут нет и быть не может.

Положение было сложное. Обманы и запутанные отношения, тайные встречи и связи. Его подстерегала опасность. Но вот сейчас он был один, эта жизнь разъела его душу и проникла внутрь.

Ему стало страшно, он понял, что способен на отчаянный поступок. Вот только все в его жизни уже случилось. Но страх — становится источником притяжения экстремальных ситуаций. И тогда единственно возможным покоем становиться смерть.

Глава 15

Пик остался далеко позади. Король волновался и вертел головой, пытаясь определить своё местонахождение, но не способен был различить дороги в кромешной тьме и видел только, что они отдаляются от пика, а правильно ли держат путь — к Островному дворцу или в другую сторону — он не понимал.

И тут совершенно неожиданно он почувствовал, что слон пошёл по деревянному настилу. Это был мост.

В темноте перемежающейся всполохам Асман увидел сияющий купол дворца. Он был у цели, и только тут король понял, что прогалина, по которой слон двигался перед тем, была не лесным каньоном, коих они видели немало, а тропинкой ведущей к охотничьему помосту.

Он спустился со слона и, славя Аллаха, торопливо вошёл внутрь дворца-павильона, сопровождаемый обеспокоенными и выражающими придворную радость вельможами и евнухами.

В зале он тут же обнаружил Звездочёта. Тот в отличие от дворни, не изобразил радости и вообще никак не отреагировал на появление промокшего короля.

— Переодеться! — бодро приказал Асман несказанно довольный тем, что он наконец-то под крышей, ярко горят факелы и всё только что происшедшее уже кажется тем, чем оно и было — забавой.

— Прикажете поднять мост? — спросил начальник стражи, между тем, как короля переодевали.

— Мост? Поступай как знаешь… Впрочем… — Асман взглянул на Звездочёта, — грех ведь в такую погоду прятаться от людей. По нашим обычаям путники в ненастье входят в дом без предупреждения.

Начальник стражи замер на мгновение колеблясь между долгом и служебной обязанностью защищать господина, желанием угодить ему же, и наконец — видимо волнение в пути подстегнуло его умственные способности, и он нашёл выход из положения:

— Я прикажу чуть приподнять мост, а стражникам следить за дорогой и если появится путник — впустить,

Асман поощрительно улыбнувшись, кивком отослал его. И остался один в полумраке залы, если не считать молчащего звездочёта, который, когда владыка посмотрел на него, так и остался с безучастным видом сидеть на ковре. Выражение его лица делалось всё более странным, отражая высшую степень отрешенности, на поминавшую одновременно враждебность и нежность.

— Ты здоров? — спросил король. Мигуэль ничего не ответил, хотя и отреагировал на вопрос глазами, они, опять же, равно походили на глаза безумца и человека погружённого в странные размышления, от чего королю стало тревожно, Но и за резными дверьми переговаривалась устраивалась на ночлег, погромыхивая оружием стража, он сам был вооружён, а его странный гость — безоружен. Да и в общем он не вызывал опасений, только что сидел в присутствии короля — что не самый страшный, хотя возможно и смертный грех.