Охота на дьявола - [13]

– Подожди, – сказал он, задыхаясь.

Я удивленно отстранилась.

– Я… это слишком?

Томас обнял меня одной рукой и, притянув к себе, проложил дорожку из поцелуев от губ к сердцу и обратно. Как и в лаборатории, он действовал медленно и тщательно. Прислушивался к каждому удару моего сердца, каждому вдоху и использовал свою дедукцию для моего удовольствия. Когда он наконец сумел снова оторваться от меня, его дыхание было таким же тяжелым, как веки.

– Нет, Уодсворт. Это совсем не слишком. Просто…

– Это твоя добродетель, да? – поддразнила я. – Хочешь подождать, пока мы не поженимся?

– Боже, нет. – Он хмыкнул. – Я неприлично долго хочу тебя совратить. Если бы я был более эгоистичным, то взял бы тебя прямо сейчас, если бы ты позволила.

Я перевела взгляд с него на кровать, раздумывая.

– Однако… – Он сел на матрас и похлопал ладонью рядом с собой. – Сегодня ты можешь не захотеть двигаться дальше. Я…

Мои тревоги тут же вернулись, и я перебила его, пока не струсила:

– Ты ухаживал за кем-либо еще?

– Я… – Он посмотрел на меня в своей изучающей манере. Я ожидала озорства, но вместо этого он наклонился и целомудренно поцеловал меня. – Я никогда ни за кем не ухаживал официально и не просил разрешения это делать. Только за тобой.

Я выдохнула, но облегчение было недолгим. Мое внимание привлекла одна маленькая деталь. Его ухаживания за мной тоже не были официальными. По крайней мере пока мой отец не даст согласия. Томас провел по лицу ладонью, и я наконец заметила, что он пытается скрыть волнение.

– Ты должна кое-что прочитать, – сказал он. – Я это обнаружил недавно и никак не мог выбрать удачное время, чтобы показать тебе.

Внутри заворочалось что-то сродни истерике. Должно быть, он тоже получил анонимное письмо. Ладони внезапно вспотели, а во рту пересохло. Кто-то нацелился на нас по причинам, о которых я не смела думать.

– Что такое?

– Я… думаю, лучше тебе посмотреть самой.

Он пролистал дневник, нашел конверт и, опустив глаза, отдал его мне. На мгновение мне показалось, будто вся вселенная затаила дыхание, ожидая моей реакции. Когда я достала письмо и застыла, увидев почерк, паника только возросла.

Не может быть.

Я моргнула в полной уверенности, что это галлюцинация. Почерк совсем не такой, как в том письме, что я получила. Этот был знаком мне гораздо лучше. Я узнала бы его где угодно.

– Что это?

Голос выдавал мой страх. Томас покачал головой и ничего не ответил. Я собралась с духом. Такое поведение Томаса означало, что после прочтения станет еще хуже.

Я начала читать, и в ушах зашумела кровь. Теперь я поняла, почему Томас прервал наши тайные ласки. Руки и ноги ослабели, и я никак не могла решить, чего мне хочется: закричать, заплакать или все вместе. Я боролась с захлестнувшим меня водоворотом эмоций, надеясь, что меня не стошнит в ту же секунду. Словно золотистое солнце на горизонте, надо мной поднимался новый кошмар.

У моего любимого брата была еще одна тайна.

И это меняло все, что я знала до этого момента.

«Дорогая сестра.

Если ты читаешь это письмо, значит, я либо арестован, либо уже предстал перед правосудием. Какая жалость. Подозреваю, королева и парламент ждут не дождутся разорвать меня на куски за причиненные беды. Понимаю, что тебе сейчас нелегко, но прошу не терять силы воли и разума. Какие бы обстоятельства ни привели нас к этому, надеюсь, мое письмо застанет тебя в добром здравии, хотя возможно, что после прочтения станет немного дурно. Боюсь, еще одно сожаление в длинном списке.

Я знаю, что скорее всего тебе не понравятся мои деяния, но должен сделать одно последнее признание. На самом деле я предпочитал представлять себя Джекилом. Мой коллега, назовем его мистер Хайд, скоро возвращается в Америку и обещал продолжить наше дело там.

Я люблю тебя, кто бы что ни говорил – знай, это правда. Я сожалею о том, что натворил, но клянусь, скоро ты увидишь ценность моей работы, даже если не согласна с методами. Однажды ты узнаешь правду о Джеке-потрошителе. Не забудь про мои дневники, дорогая сестренка. Я писал их ради тебя и наследия нашей семьи.

Люблю вечно,

Натаниэль Джонатан Уодсворт».

Глава 6. Страшное открытие

Комнаты Томаса

Пятая авеню, Нью-Йорк

21 января 1889 года

Их было двое.

Меня била дрожь. Смяв письмо в кулаке, я вскочила с кровати. Боль яростным кнутом хлестнула ногу, напоминая об осторожном обращении с телом, для сердца же защиты не было. Стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль, я перечитала записку. И опять предательское сердце с каждой фразой колотилось все быстрее.

Их было двое.

Это не может быть правдой. Не может. И все же… Я не могла дышать. Я едва соображала сквозь какофонию в голове. Хотелось разодрать на себе корсет и швырнуть в огонь. Хотелось бежать без оглядки из этой комнаты и из моей жизни.

– Одри Роуз?

Я подняла руку, не давая Томасу сказать то, что он хотел. Ужасное давление под ребрами нарастало, воздух внезапно стал слишком разреженным или слишком густым. Это, должно быть, ночной кошмар. Я скоро проснусь, и все будет хорошо. Скоро я вспомню, что мой любимый брат был Джеком-потрошителем и он мертв, а моя семья разбита вдребезги, но мы потихоньку собираем наши жизни обратно. Мы сломлены, но не побеждены. Мы… Я ущипнула себя за руку и вскрикнула. Я не сплю, все происходит наяву. К горлу подкатил комок.