Охота на дьявола - [11]

С любопытством я быстро вскрыла его и увидела незнакомый аккуратный почерк.

«До меня дошли слухи о вашей предстоящей свадьбе. Я на пути в Нью-Йорк и приеду через две недели. Скажи Томасу, что я хочу поговорить с ним до церемонии венчания. Это крайне важно. У меня есть кое-что нужное ему».

Странно. Ни я, ни Томас не сообщали о наших планах пожениться никому, кроме Лизы и моего отца. И отец наверняка не стал бы никому рассказывать о нашем желании обручиться, сначала не поговорив с Томасом. Существуют определенные обычаи, которые должны идти в нужной последовательности. Когда мой отец даст согласие, Томас сообщит своей семье. Пока стороны не подпишут все необходимые документы, никто, кроме близких родственников, не будет знать о помолвке. И тем не менее… кто-то еще знал, что она возможна. На самом деле этот человек, похоже, убежден, что свадьба состоится в ближайшем будущем.

Вздор.

Я скомкала письмо и сунула его через витую решетку в камин. Края почернели, потом стали оранжевыми, и наконец бумага загорелась. Я подождала, пока письмо не превратится в пепел, и отвернулась. В душе поселилось беспокойство. В записке не было ничего угрожающего, но отсутствие подписи тревожило.

Если это сестра Томаса, Дачиана, она обязательно подписалась бы, и сама записка была бы теплой и дружеской, как и сама Дачиана. И если бы её сообщение предназначалось именно ему, она отправила бы письмо напрямую брату. Бессмысленно писать мне и просить передать ее пожелания. А если это не Дачиана или ее возлюбленная, Иляна, то кто мог просить поговорить с Томасом перед нашей свадьбой?

Отчасти я беспокоилась, что это задумка озорного хозяина карнавала, с которым я играла в опасные иллюзорные игры. Могут ли у Мефистофеля быть шпионы в Нью-Йорке? Я глубоко вздохнула. Вряд ли его волнуют наши жизни. Он знает, что мое сердце принадлежит только Томасу. Он не настолько бессердечен.

Из бесконечного круга мыслей меня вырвал стук в дверь. Мое воображение часто рисовало затейливые картины. Скорее всего, это одна из них.

– Войдите.

Лиза с чашкой ароматного чая впорхнула в комнату и внезапно остановилась, наморщив носик.

– Пахнет горелой бумагой, – сказала она, помахав свободной рукой перед лицом. – Ты же не сжигаешь наши пьесы?

Я села, прислонив трость к кушетке, и нерешительно провела пальцами по рисунку своей парчовой юбки цвета морской волны. Теперь все казалось таким глупым.

– Я получила письмо.

Лиза пересекла комнату и подала мне чай.

– Да, и еще получишь немало, учитывая возможность скорой свадьбы. Ты сожгла это самое письмо?

Я кивнула и сделала быстрый глоток чая с весьма приятным насыщенным и одновременно пряным вкусом. Отпив еще немного, я ответила:

– Я… Похоже, я получила завуалированную угрозу. Хотя чем больше думаю об этом, тем больше мне кажется, что я преувеличиваю. Наверное, просто нервничаю перед тем, как отец даст свое благословение. Это же нормально?

При этом моём признании у Лизы глаза чуть не выскочили из орбит. Она подбежала ко мне и, отставив чашку, сжала мои ладони в руках, лицо ее светилось от восторга.

– Скандал! Интрига! Тебе и правда достается все веселье. Думаешь, это отвергнутая любовь ищет мести?

– Что? С чего ты взяла? – Я уставилась на радостно возбужденное лицо кузины и наконец уступила. – Что ж, по правде говоря, Мефистофель приходил мне на ум. Ему нравится лезть не в свои дела, но вряд ли у нас была любовь. И хотя возможно, что в какой-то момент я приняла необдуманное решение, на самом деле мне никогда не угрожало влюбиться в него.

Лиза с жалостью посмотрела на меня.

– Милая кузина, я знаю, что ты не питала никаких чувств к Мефистофелю. Вообще-то я говорила про Томаса.

Я открыла рот и захлопнула его, обдумывая услышанное.

– Томас не… – Я покачала головой. – До меня он ни за кем не ухаживал.

Между нами повисло неловкое молчание.

Лиза теребила оборки юбки.

– Ты уверена? Он говорил тебе об этом или ты предполагаешь?

– Я… – заспорила было я, но, поскольку речь шла о сердечных делах, кузина снова оказалась чертовски права. – Думаю, он уже упомянул бы, если бы ухаживал за кем-нибудь в прошлом. Он всегда так серьезно относился к работе с дядей.

Лиза, кажется, была готова что-то сказать, но вместо этого лишь сжала губы. Я вздохнула.

– Это глупо. У Томаса нет бывшей возлюбленной, которая хотела бы сорвать нашу свадьбу. Даже если бы это было возможно, откуда ей знать о наших планах обручиться?

– Слухи. Сплетни. Ты же знаешь, что нет ничего скандальнее или восхитительнее хорошего романа. Особенно после того, как вы с Томасом прославились в Лондоне. Дворецкий или слуга увидел переписку и запустил цепочку передаваемых из уст в уста секретов.

– Если бы мы отправляли приглашения или даже письма нашим семьям, тогда возможно. – Я взяла чашку с чаем и вдохнула успокаивающий аромат. – Может быть, Цзянь, или Гудини, или кто-то еще из «Лунного карнавала» довольно жестоко пошутил. Не удивлюсь, если они отправили анонимное письмо еще кому-нибудь. Ты же знаешь, что у них несколько извращенное чувство юмора.

Чем дольше я болтала, тем невероятнее становились мои предположения и сильнее тревога. Выражение лица кузины не помогало облегчить беспокойство. Лиза нацепила улыбку.