Охота на бизнесменов - [64]

Михаил пересел поближе к комелю, где потолще, потом лег, вытянувшись вдоль ствола. Небольшие боковые сучки, будто подпорки, не давали ему свалиться. Собираясь только отдохнуть, он уснул мгновенно, без сновидения, без прежнего страха за дальнейшее, словно все опасности и проблемы остались позади.

Проснулся, когда начало уже темнеть. «Зря так расслабился, — пожурил он себя. — Мог кто-то из грибников наткнуться». Глянул на пенек — и сердце его похолодело: опята были срезаны. Значит, кто-то был здесь, видел его?! Надо немедленно сматываться.

Он осмотрел все вокруг, прислушался. Ни единого звука. И торопливо стал пробираться к опушке.

Грибник, несомненно, видел его. Кто он, мужчина или женщина? Село здесь недалеко, потому могла забрести и женщина. Но скорее всего мужчина: женщины нынче одни бродить по лесу не рискуют. Что подумал о нем? Напился и уснул? Вероятнее всего. Если бы заподозрил, что беглый арестант, вряд бы хватило мужества резать рядом грибы. Посмеялся, наверное. Мужик нашел грибной пенек, хлопнул от радости граммов двести и решил отдохнуть: после, мол, срежу. Вот будет чертыхаться…

Такой вывод несколько успокоил Михаила. Он сбавил шаг и, выйдя на тропинку, ведущую к селу, пошел увереннее, целеустремленнее.

Он чувствовал себя хорошо отдохнувшим, бодрым, полным сил, но страшно хотелось есть, хотя бы кусочек хлеба, но хлеб в садовом домике вряд ли найдется.

Когда с Парамоновым он приезжал к садоводам, видел на въезде небольшой магазинчик, где продавали продукты. В селе, конечно, покупателей немного и продавцы почти каждого знают в лицо. Но рискнуть придется — не с голоду же умирать. А возможно, на пути попадется и продуктовый киоск, их в последнее время везде понастроили… Куртка вот сзади порванная — явная примета. Надо снять. К счастью, не холодно.

Михаил снял чужую одежду, свернул ее и сунул под мышку.

В село он вошел, когда почти стемнело. На улице людей не было, кое-где мужчины и женщины возились во дворе, управляясь с хозяйством. На него никто не обращал внимания.

Магазинчик оказался еще открытым. Около него бузили трое крепко подвыпивших мужчин. Рядом был и киоск, но там, кроме спиртного и курева, ничего не было. Пришлось идти в магазин, а чтобы выдать себя за одного из собутыльников, Михаил к хлебу и колбасе прикупил бутылку водки. Выпить ему хотелось: для снятия напряжения и чтобы хоть немного забыться.

Расчет его оказался верным: садоводческое хозяйство пустовало — ни в одном домике не горел свет.

Михаил прошел по одной улице, по другой, выбирая местечко поглуше, поудобнее на всякий непредвиденный случай. Остановился на домике в тупичке, у самого забора, отделяющего садовые участки от давно строящегося объекта, застывшего, как и многие другие «перспективные» сооружения, из-за нехватки денег.

Домик отличался аккуратностью, добротным забором, зарешеченными окнами — первым признаком его исключительно сезонного обитания.

Калитка была заперта висячим замком. Отпереть его для Михаила труда не составляло, но он предпочел перепрыгнуть забор. А вот чтобы войти в дом, пришлось отрывать штакетину и вытаскивать из нее гвоздь. Повозившись минут десять, ему удалось наконец открыть внутренний замок.

В доме было прохладно, и Михаил по крутой лестнице поднялся на мансарду. Здесь было теплее и уютнее. У стены стояла кровать, заправленная толстым ватным одеялом. У окна, выходящего на улицу, — небольшой столик и табуретка. Михаил положил на стол покупки и, бросив на кровать куртку, с жадностью откусил большой кусок хлеба. Рукавом вытер стол, на ощупь стал резать на нем колбасу. Лишь утолив немного голод, откупорил бутылку водки и сделал несколько глотков из горлышка. Приятное тепло разлилось по груди, он повеселел и, отогнав окончательно все прошлые переживания, сел на табурет и по-домашнему, неторопливо приступил к трапезе.

На сытый желудок думалось лучше. С неделю, может чуть подольше, пожить здесь можно. Днем он будет уходить, а ночью возвращаться. Сторожей, рассказывала знакомая Парамонова, здесь не держат, есть один комендант, который делает обход утром и вечером. Пока снег не выпал, он ничего не заметит.

Надо установить связь с Ларисой, заставить ее добыть ему миллионов пять. Возможно, он осядет где-то и поближе. Главное — документы. Хочешь не хочешь, а снова придется пойти на убийство… Присмотреть бы мужчину хоть немного похожего на себя, да с документами. Но не каждый носит с собой паспорт, а действовать надо наверняка. Значит… Значит, лучше всего искать автомобилиста. Пожалел он таксиста, а, выходит, зря. Автомобиль придется загнать поглубже в лес, чтобы подольше искали.

Заявил таксист о нем или нет? Что-то подсказывало Михаилу, что не должен: не из-за жалости к нему, а из-за своего благополучия не захочет, чтобы его таскали на допросы, в чем-то усомнились, в чем-то заподозрили. Но надо рассчитывать на худшее. Если заявил, расскажет, все как было, Петропавловского, скорее всего, будут искать по пригородным поездам, автобусам. Вряд ли кому-нибудь придет в голову, что он задержится там, где вылез из машины, тем более искать его на садовых участках.