Охота на бизнесменов - [16]

— А чего же он у вас до сих пор в сержантах ходит?

— Раньше не у нас служил, а теперь уже перерос. Да и не хочет он: так, говорит, я могу в любое время уволиться, а офицером — как начальство решит… Нас это тоже вполне устраивает: найти хорошего водителя — не так просто.

У шведской стенки разделся до пояса капитан Тобратов — подошла его очередь выйти на ковер.

— А вот и наш любезный начальник уголовного розыска, — сказал с восхищением Зарубин, — тоже отменный каратист и самбист. Интересное предстоит представление.

— Прошу, Геннадий Михайлович, — пригласил на ковер капитана тренер. И повернулся к уже отзанимавшимся милиционерам, но не ушедшим, оставшимся специально, чтобы посмотреть на поединок двух отменных мастеров борьбы с оружием и без такового.

Полуэктов, несмотря на неприязнь к Тобратову, наблюдал за ним с некоторой завистью: среднего роста, поджарый, с налитыми свинцовой тяжестью мускулами, перекатывающимися при малейшем движении, смуглолицый, каждая черточка которого выражала волю и уверенность в себе; он вызывал уважение. Полуэктов не мог сравниться с ним ни спортивной выправкой, ни мастерством. Петропавловский, пожалуй, был красивее, выше ростом, стройнее, но в чем-то он проигрывал капитану. В чем — Полуэктов пока понять не мог.

— Капитана Тобратова мне учить нечему, — сказал наблюдающим Петропавловский, — он без меня овладел многими боевыми премудростями. Мы сейчас продемонстрируем показательный поединок с холодным оружием — оба будем вооружены ножами.

Сержант взял со стола два деревянных ножа с красными тупыми лезвиями, точно такими, какими молодой оперативник пытался нанести удар сенсею, один нож протянул Тобратову. Предупредил:

— Используем все приемы.

Тобратов молча кивнул.

Они неторопливо разошлись по разные стороны ковра, повернулись лицом друг к другу и, подняв вооруженные руки, замерли на миг в молчаливом ритуале.

Они, приняв боевую стойку, смотрелись очень эффектно. Все присутствующие затаили дыхание. Полуэктов чувствовал, как бьется сердце, словно сам вышел на кровавый поединок. Генерал даже губу прикусил, наблюдая за оперативниками, лица которых напряглись, сосредоточились, глаза азартно поблескивали, как у непримиримых противников, решающих давний неразрешимый без оружия спор. Они, не опуская поднятых рук, пошли на сближение. Петропавловский — высокий, гибкий, как лоза, Тобратов — коренастый, плотно сбитый, будто высеченный из гранита.

«И в воздухе сверкнули два ножа» — вспомнилась Полуэктову песня, услышанная еще в детстве, от которой он был в восторге. Выучил ее и частенько, играя с ребятами, напевал.

Петропавловский и Тобратов сошлись на расстоянии вытянутой руки и, приняв боевую стойку, нацелились ножами друг на друга, выжидая удобный момент для нападения. Сенсей первым сделал обманный выпад левой рукой, отвлекая внимание капитана, но Тобратов среагировал мгновенно — отбив в прыжке ногой руку и оказавшись с левой стороны сенсея, неудобной ему для удара, сам попытался нанести удар ножом. Но и Петропавловский был наготове — изогнувшись ужом, увернулся и отбил выпад.

Они закружили по ковру, выжидая, когда можно броситься в новую атаку, используя теперь удар снизу. На лицах бойцов и оголенных телах заблестел пот — несколько секунд борьбы взвинтили нервы до предела.

Теперь первым бросился Тобратов: пригнувшись и выпрямляясь в сильном толчке, как сжатая пружина в воздухе, делая полуоборот, он ударил пяткой ноги в плечо противнику — удар, от которого, казалось, нет спасения, — разворачивая его спиной к нападавшему и давая возможность пустить в ход нож. Однако Петропавловский сумел удержаться на ногах и снова увернуться, отбить выпад руки с ножом.

Они уже оба тяжело дышали, снова пошли по кругу, давая друг другу передышку и ловя новый подходящий момент для нападения. Никто не хотел уступать: Петропавловский — как тренер, сенсей, авторитет которого несомненно пошатнется от поражения; Тобратов — как начальник уголовного розыска, старший по званию и по служебному положению. Да и по характеру это, видимо, были люди, не привыкшие уступать кому бы то ни было. Тобратов всем своим видом при знакомстве с Полуэктовым давал понять, что высокопоставленное начальство из Москвы для него ничего не значит: приехали, не доверив местным сыскарям серьезного расследования, — ради Бога, продолжайте, я вам в этом деле не помощник. Петропавловский — отказом от офицерского звания: стать в тридцать пять лейтенантом милиции, действительно, нездорово.

Круг между противниками несколько расширился — они разошлись, чтобы больше было маневра для нападения, и снова стали сближаться с убийственным спокойствием. И снова в атаку первым пошел Тобратов. И вновь Петропавловский отбил два выпада капитана.

Полковник Зарубин нервно переступил с ноги на ногу, потирая руки, будто они чесались у него самого.

— Молодцы, ребята, — проговорил он с восторгом.

«Если бы они так и с бандитами боролись», — чуть не сорвалось с языка Полуэктова, но, глянув на генерала, который следил за поединком как завороженный и, чувствуется, был доволен показным занятием, промолчал.