Ох, французы! - [7]

Глава XXIII.-- Дополнение к русским мамам.

Спорил, один раз, я до слез с приятелем, который, приуча себя терпеть французов, читав много их книги, проводя много время в их земле, сделался несколько к ним пристрастен и несправедлив насчет своей земли. Он нападал слегка на многие русские обычаи, охуляя их, а я защищал все грудью, приводя пример подобный или похожий на наши в чужих краях. Главное прение было о воспитании, и он ополчился крепко против мам и нянь русских. "Что это за дрянь!-- кричал он.-- Чему от дур научиться? они прививают глупость детям, продолжают их невежество, населяют в них предрассудки, удаляют просвещение и закаливают их головы".-- "А французские няни, или, по-вашему, bonnes (добрые), не врут при детях?" -- "Совсем нет, или меньше, они сказывают басенки, историйки, поют песенки, и во всем есть что-нибудь поучительное, занимательное и нравственное".-- Поздравляю! прошу выслушать: я видал много и русских мам и нянь и чужестранных; вспомню, что те и другие говорят, и станем сравнивать. До четырех лет детей забавляют, унимают от слез или мешают плакать; обыкновенно держит няня ребенка на руках или на коленях и сказывает ему, что знает, а все одно.

Англичанки говорят:

Перевод:

See, saw,

Margery Daw

Lord her bed

And laid upon straw.

Was not she

A nasty slut,

То seil her bed

And lay in the dirt?

Си, са,

Маржере Да

Подала постелю

И легла на солому.

Не была ли она

Замаранная потаскушка,

Что постелю продала

И в грязь легла?

То market goes the

gentleman,

So we do, so do we.

There goes a lady,

An amble, an amble.

There goes a Mylord,

A trot, a trot.

There goes a footman,

A gallop, a gallop.

Едет на торг господин, Так и мы, так и мы;

Там едет барыня,

Иноходью, иноходью;

Там едет милорд,

В рысь, в рысь.

Там едет лакей,

В скок, в скок.

Француженки:

Перевод:

Oeil oeillet,

Joue bru'ee,

Joue rotie,

Menton bis,

Bouche d'argent,

Nez cancan,

Craque, Margotte!

Глаз гвоздика,

Жженая щека,

Жареная щека,

Черный подбородок,

Серебряный рот,

Прямой нос,

Хватай, Маргота!

Русские:

Сорока, сорока,

Кашу варила,

На порог поскакивала,

Гостей посматривала.

Вот этому дала

И этому дала,

А этому не дала,

Он оплошал.

Тут пень,

Тут колодезь,

Тут тепленькая водица.

И в эту минуту сперва щекотят ребенка на ладоне, там на сгибе рук, а наконец под мышкой -- как смеется! А от 4 до 7 лет обыновенная история по-французски:

De la Barbe Bleu,

Du petit Poucet,

Du prince Riquet.

Синяя борода,

Мальчик с пальчик,

Принц Рикет.

Песни:

Compère, dors-tu?

Et si je ne dormais, pas me veux tu?

Prètes-moi ton âne pour aller à Peron.

Ah! compère, je dors.

-- Кум, спишь ты?

-- A если не сплю, что тебе надо?

Ссуди своим ослом съездить в город.

-- Ах, кум, я сплю.

Что за поучение -- обманывать? притвориться сонным и отказать грубым и глупым голосом осла куму?..

J'ai du bon tabac dans ma

tabatière,

J'ai du bon tabac, tu n'en

auras pas.

J'en ai du fin

Et du rappé,

Mais ce n'est pas pour ton

vilain nez.

У меня есть славный табак

в табакерке,

У меня есть славный табак,

да не для тебя.

Есть хороший

И стертый,

Но не для скверного твоего

носа.

Что тут хорошего: дразнить табаком и упрекать носом?..

Давно уж я приметил, как приятно быть горбатым. Это что за непристойность? и как приучать ребенка насмехаться над безобразием, от коего не в нашей воле избавиться?.. Наши сказки о Бове Королевиче, о Евдоне и Берьфе, о Еруслане Лазаревиче, о Илье Муромце заключают нечто рыцарское, и ничего неблагопристойного в них нет.

Глава XXIV.-- Поведение.

Когда Луку Андреича брат записал в гвардию, то оставил жить в доме у капитана той роты, который был внучатный дядя недорослю, человек старый, расположенный умереть в гвардии, отказав полковничий чин в армии; он жил дома по старине, был хлебосол, комадир и наставник добрый. При Луке Андреиче оставлен был его дядька -- Анисимыч, у коего и деньги были на руках, и он, неохотно их давая молодому своего барину, приучал его нечувствительно к бережливости, а чтоб лучше отделаться в случае требований, имел всегда готовый ответ: "Деньги не мои; пожалуй, извольте брать, да ведь ябратцу отдам отчет, тогда не мне стыдно будет, хоть я за вас и дурное слово прийму". Да, в тогдашнее время и слуги подобные бывали и присмотр другой. Недовольно родные да и знакомые или сослуживцы старикам заступали их место у детей. Трактиров не знали; и если не можно никак было поместить у себя в доме, то заставляли молодых людей жить поблизости себя, чтоб иметь всегда под глазами. Беда, когда день не побывает -- заленился на службу или замотался: тотчас поучение и наказание. От этого самого молодые люди сохраняли нравственность, здоровье, честь, почтение к старикам и уважение к начальству. Долг этот обращался в привычку; им в голову не приходило, чтоб должность их, законами предписанная, и старый или заслуженный человек могли быть смешны; и, проводя молодость в сем честном житии, в совершенных летах они сами соделывались примерами, а в старости наставниками, возвращали внучатам правила, переданные им дедами,-- и вот этот-то долг красен был платежом. И так Лука Андреич ходил до смерти по стопам добродетели, молодым был замечен по службе исправностью, поведением, ревностью и отличной храбростью начальниками, был учтив, но не искателен, с подчиненными ласков, строг, всю жизнь весел, шутлив, хлебосол, защитник притесненных, благодетель бедных, утешитель несчастных. Офицеры, солдаты, слуги его и крестьяне называли отцом; и он точно был нежный отец для всех тех, кои от него зависели. Что же счастливее могло быть. Подождите, он еще жив.