Огонёк в чужом окне - [11]

Иди к ней, Витя,—ласково сказала бабушка, MM’iivmiiiiri. моего плеча.— Иди. Все перемелется, мука Пуде г,..

I де я слышал ли слона? Перемелется... Хорошо бы.

И иомннту и пошел настороженно. Всего ожидал, но го, что сделали Клипочки... Она, оказывается, ждала меня, шагнули инеред, распахнула шелковый халатик, он сиалилен с: нее, как чешуя с царевны-лягушки. Это птершенетио, искинун руки, обхватило меня за шею, и и иыключилси из всего земного...

Оифыи глаза, я увидел перед собой низкий белый ноголок н не сразу понял, где нахожусь, день сейчас или ночь, бабушкины окна были густо заставлены нпегами и горшках.

Клаиочка спала, повернувшись к стене, ее халатик шк н опален лежать на белой тканой дорожке.

U\ диермо покашляли, потом постучали. Я подтянул и|им¹ гыию до горла и громко сказал:

Мходите, пожалуйста!

(.начала послышался запах поджаренного теста, по-Iим пояиилась бабушка с большущей тарелкой пирож-h « »и Держа тарелку, она наклонилась, подняла Клавоч-кни халат, легонько встряхнула его и повесила на спин-к\ кронаги. Потом пододвинула к нам поближе табурету и поставила на нее тарелку.

Поешьте, пока горяченькие. Хорошо поспали? Ну •VIпни Оогу, А сейчас я молочка вам принесу, соседский мальчишка передал. Теперь каждый день парное молоко у нас будет. Так что наберетесь вы тут здоровья, отдохнете хорошо.

Когда бабушка вышла, Клавочка сладко потянулась, повернулась ко мне, обняла, засмеялась:

— Никак не могу проснуться...

Я зарылся лицом в теплый уголок между ее плечом и шеей, замер. Всю жизнь бы так...

В дверь снова постучали.

— Можно! — крикнул я, отмечая бабушкину тактичность.

Она внесла кастрюлю с оставшимися пирожками, налила нам молока в стаканы, сказала ласково:

— Пейте на здоровье, детки! И пирожки не жалейте, завтра свежих нажарим, ешьте, милые вы мои!

Я поймал ее руку:

— Спасибо вам большое, бабушка.

Она улыбнулась, положила руку мне на грудь, легонько похлопала по ней.

— А о ком же мне еще беспокоиться? Дай вам бог здоровьица!

Вечером мы отправились в летний кинотеатр: Клавочка не захотела откладывать на завтра, ей захотелось немедленно показаться здесь в новом платье, длинном, до пят,—не поймешь, какого оно цвета.

Повертевшись у зеркала, она пристроила на голову шляпу.

— Королева Марго, и только! —засмеялся я.— Сногсшибательная особа!

Бабушка удивилась:

— А шляпа-то зачем? Солнца нету, прятаться от чего? И туфли бы надо без каблучков, намаешься ты с ними, внученька.

— Ничего вы, Буба, не понимаете! —отозвалась Клавочка, не отрывая взгляда от зеркала.— Каблуки должны выглядывать из-под платья, это красиво. А Н1ЛММЛ мое дело.

Му как знаешь! А все ж тапочки возьми в газетку,,.

Клппочка поморщилась:

Я же говорила тебе, Витя, что здесь все так... Босиком, п обувь и газете под мишкой...

(¡темнело как-то сразу. Казалось, что если погаснут лиммочкм на редких столбах, то придется идти на «имущ, е протянутыми вперед руками. Да и от лампочек толку мило: глубокие колпаки отражали свет только на небольшие кружки под столбами.

.Чито еиетопое сияние заливало летний кинотеатр — продол гошггую площадку, обнесенную высокой каменной стеной, ее уже успели оседлать мальчишки с запят-ниннымн и.шестыо коленями.

11.1 кинобудки, которая возвышалась как стороже-мнм пышка, неслась танцевальная музыка. В широко рнеппхпутий вход были видны разноцветные скамьи из реек, без си инок.

Клииочку оглядывали, изучали, она была одета не инк псе здесь,— возле кинотеатра толпились девушки в мммм юбках, в брючных костюмах, но такого длинного мятья да еще шляпы в придачу не было ни у кого; вероятно, местные модницы посчитали, что к ним в деревню привезли заморские новинки.

Я забавлялся тем, как моя жена, томно повиснув на моей руке, ни на кого не смотрела, всем своим видом покалывая, что она здесь птица залетная и ей трудно помять, как можно постоянно жить в этакой глухомани.

К мам подошла простенькая с виду девушка, в руке омп держала авоську с двумя арбузами, они почти ка-гилпсь земли, улыбнулась, протянула Клавочке руку: Здравствуй, Клава! Ишь какая ты стала, с первого взгляда не признать. Здравствуй же!

Клавочка отрешенно подтолкнула меня плечом:

— Пойдем, Виктор, нам пора.

— Клава, не узнаешь, что ли? — Девушка все еще улыбалась.— Мы ж с тобой в одном классе...

— Пойдем! — Клавочка нетерпеливо потянула меня за рукав.

— Кого-то ты ей напомнила,— сказал я, когда мы уселись на свои места.

— Почему —кого-то? Сонька Подколзина. Старостой у нас была, круглая отличница.

— Тогда зачем же ты?..

— А затем! — Клавочкина губа приняла форму серпика с опущенными вниз краями.— Ни к чему мне теперь такое знакомство. Той Клавдии, что была здесь когда-то, давно уже нет и в номине. Все травой поросло...

И тут она неожиданно грустно, прерывисто вздохнула, будто вспомнилось ей что-то безвозвратно утерянное. По-видимому, так оно и было. До встречи со мной она любила какого-то парня, но мы никогда с ней об этом не говорили. Сказала, что любила, и все. И я за то, чтобы не ворошить прошлое, если оно, судя по всему, сладким не было. Обманул ее тот парень. Ее сегодняшнее поведение с бывшей одноклассницей, возможно, имеет какую-то связь с прошлым. Я постарался выбросить из головы неприятное ощущение от бестактности моей жены. Чего-то я не знаю и знать мне, видно, не положено.