Огонь желания - [126]

– Ты о Елене?

Хокинс, не поднимая глаз, кивнул.

– Я предлагал ей выйти замуж еще до отплытия из Лиссабона.

– Ах, вон оно что! Теперь понятно, почему ты был такой растерянный на корабле. Неужели же из-за этого предложения ваши отношения так осложнились? – удивился Адам.

Хокинс бросил на него быстрый взгляд и тут же отвел глаза в сторону.

– Нет. Не думаю. Не знаю. – Он вконец смутился. – Понимаешь, Елена столько выстрадала по вине мужчин. Смерть мужа, и все такое… В общем, она отказалась стать моей женой. Она сказала, что вообще не собирается больше выходить замуж. – Он обреченно вздохнул.

– Ну это можно понять. Бедная женщина столько пережила в своей жизни, что ей трудно теперь решиться связать с кем-нибудь свою судьбу, – сочувственно заметил Адам.

– Я понимаю, – с унылым видом произнес Хокинс и вздохнул. – Но тогда, когда я предлагал ей стать моей женой, я не думал ни о чем, кроме того, что хочу прожить с этой женщиной до конца своей жизни. И мне казалось, что ей хотелось того же. Но теперь…

– Он беспомощно пожал плечами.

– А может быть, стоит повторить ей свое предложение? – спросил Дьюард.

Хокинс отодвинул от себя тарелку.

– Боюсь, что мне не следует этого делать. Она сказала, что из меня не получится хорошего мужа. И чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что она права. Мой образ жизни – совсем не подходящий для семейной жизни. Вряд ли какой-нибудь женщине понравилось бы иметь такого мужа, которого постоянно не бывает дома. Ты со мной не согласен?

Адам вспомнил о своем предложении Каролине и о том, что она согласилась выйти за него замуж, вспомнил, какое лицо у нее было в тот момент.

– Нет, я с тобой не согласен, – сказал он. – Не хочешь же ты сказать, что я напрасно решился связать себя узами брака?

– Боже мой! – Хокинс воздел глаза кверху. – Я не это хотел сказать. У тебя совсем другая ситуация.

– Как бы ни так! Мне кажется, что мы с тобой находимся в одинаковом положении. – Адам, разгорячившись, вышел из-за стола. – Каролина настрадалась в своей жизни не меньше, чем Елена, и также нуждается в заботе и защите. Обе они вдовы. А мы с тобой ведем одинаковый образ жизни. – Он прошелся по комнате и встал напротив приятеля. – Не горюй, все у нас постепенно образуется. К тому времени, когда мы вернемся в Лиссабон, Веллингтон уже будет во Франции. Война вот-вот закончится и…

– Послушай меня, я не об этом, – прервал его Хокинс. – Дело тут в другом. Видишь ли, на полуострове у Елены никого, кроме меня, не было. Но потом… Стоило ей попасть на корабль… Помнишь, как за ней офицеры увивались? А здесь как на нее мужчины внимание обращают! К примеру, тот юрист, который обедал у твоей тети на прошлой неделе. Он с Елены глаз не сводил. У меня руки так и чесались треснуть ему по физиономии, чтобы не пялился так нахально. Он целовал ей ручки и говорил комплименты, как настоящей леди. Она такая красавица, а я кто такой? Как представлю, что у нее теперь представится возможность навсегда остаться в Англии, выйти замуж за какого-нибудь джентльмена! И кто я такой, чтобы чинить ей препятствия в этом?

– Кто ты такой? Мужчина, который любит ее. Разве этого мало? Нет, это чего-нибудь да стоит, – сказал Адам и вспомнил свой недавний разговор с Шеритоном в клубе.

Как бы там ни было, но Джордж намного раньше увлекся Каролиной, чем юрист обратил внимание на Елену, и его интерес был намного глубже и серьезней. Шеритон готов был жениться на своей избраннице даже после того, как узнал всю правду об Эмили. Адам с ужасом подумал, что мог бы в очередной раз потерять Каролину. Прежде он не хотел себе в этом признаться, но рассуждения Хокинса заставили его заглянуть в свою собственную душу, заставили взглянуть правде в лицо. Когда Каролина согласилась выйти за него замуж, Адам был уверен, что сделала она это только ради Эмили. В тот момент он думал, что у Каролины не было другого выбора. Однако ни он, ни она не предполагали, что у Шеритона были те же самые намерения.

Пусть Джордж не был отцом Эмили, но он мог ее удочерить. У него была возможность дать своей жене и ее ребенку все самое лучшее, что она могла бы пожелать. Эмили имела бы возможность жить в роскоши, получить прекрасное воспитание, обучаться у лучших учителей Лондона, а приданое, которое было бы ей обеспечено, затмило бы все предрассудки по поводу ее незаконного рождения. Шеритон мог дать и Каролине, и ее дочери все то, на что у Адама не хватило бы ни средств, ни связей. И мужем бы тот был гораздо лучшим, чем Джеред.

В задумчивости Дьюард подошел к окну и посмотрел в сад, где буйно цвели весенние цветы.

И он, и Хокинс молчали, погрузившись в свои невеселые размышления, когда в гостиную вошел удивленный Джон.

– К вам посетитель, мистер Дьюард. Какой-то Уилкинс.

Это имя Адаму ничего не говорило, но когда дверь распахнулась и на пороге появился высокий, худощавый и седоволосый человек, то он сразу узнал в вошедшем кучера экипажа Шеритона.

– Что случилось? – подскочил к нему Адам. Уилкинс вздохнул и виновато взглянул на него.

Это был пожилой человек, которому уже перевалило за пятьдесят. Он весь, с ног до головы, был заляпан грязью, волосы его были растрепаны, и он никак не мог отдышаться. Судя по всему, он гнал лошадей во весь опор, не давая себе ни минуты на передышку.