Огонь в норе - [12]

— Учтите, Рэйлен приедет со своими людьми, — и увидел, что на это они не рассчитывали. Тогда он сказал: — Как мы отвлекаем полицию, когда берем банк?

Тут они закивали, заулыбались, показывая, что по-прежнему хотят быть при нем.

— Я придумал, как убрать федералов со сцены, — сказал Бойд, — если правильно рассчитаем время. Важно отделить мистера Гивенса от этих пиджаков, чтобы он остался один.

О, до чего же им это понравилось, и как это сделать — взорвать какую-нибудь машину? Бойд сказал:

— У меня другой план. Вам сейчас надо найти Рэйлена и после этого все время докладывать мне, где он.

* * *

В конце дня, выйдя из кабинета Арта Маллена в здании суда, Рэйлен увидел шедшую по коридору Аву — днем, в бежевой юбке, бежевом свитере, с жемчугом, она выглядела лучше и подошла к нему с широкой улыбкой.

— Мой адвокат еще разговаривает с прокурором, и, кажется, все хорошо. Выйди со мной, я покурю.

Она вывела его наружу, увидела, что скамейки на Центральной улице заняты («Тут вечно сидят охламоны», — сказала Ава), и они пошли к скамейке у памятника шахтерам: шесть трехметровых колонн с именами погибших горняков, среди них — имя отца Рэйлена. Он нашел его, пока Ава, дымя сигаретой, говорила ему, что скорее всего дело ограничится условным приговором.

— Я признала себя виновной в убийстве без злого умысла, и в тюрьму меня не посадят. Слушай, приходи ко мне на ужин. Я сготовлю чего-нибудь вкусненького.

Рэйлен сказал:

— Печеного опоссума?

— Его готовила только для Боумана. Однажды обозлилась на него и подсыпала тараканьего порошка. Он говорит: «Малышка, такого вкусного я сроду не ел». Не заболел даже. Поджарю пару хороших цыплят, сделаю соус, напеку печенья. — Она улыбнулась. — Вот, уже облизываешься.

Рэйлен сказал, что жареные цыплята — его любимая еда с детства, но держат дела, и он не знает, когда освободится. Ава сказала:

— Я все равно приготовлю. — Она посмотрела ему в глаза. — Ты взрослый мальчик, Рэйлен. Захочешь прийти — тебя ничто на свете не удержит.

* * *

Дьявол постригся и подровнял бороду в парикмахерской «Камберленд», через переулок от здания суда. Он надел шляпу и сел в потрепанный «кадиллак» Дьюи Кроу, стоявший перед парикмахерской. Дьюи сказал:

— Ты пропустил его. Он вышел с Авой, они поговорили, и он ушел обратно. Ты подумал, красный «додж» на Центральной был Боумана? Так и есть. Она села в него и уехала.

Дьявол сказал:

— Если бы не Бойд, я бы поимел Аву.

Дьюи сказал:

— Если бы не Бойд, мы с тобой поимели бы Гивенса. Завалим его — что Бойд сделает: будет орать и топать ногами? Он и так орет.

Дьявол сказал:

— А духу хватит завалить полицейского?

Дьюи сказал:

— И духу хватит, и причина есть.

Они помолчали задумчиво, потом Дьявол сказал:

— Этот парикмахер, чтоб ему сдохнуть, ни слова не сказал мне, пока стриг.

Без десяти шесть они увидели, как Рэйлен вышел из суда с четырьмя другими штатскими и все расселись по машинам, стоявшим на Центральной улице. Дьюи сказал:

— Выезжаем на шоссе — ты за рулем, потому что это моя идея: беру сзади дробовик и валю его. Что не так?

Дьявол ответил, что все так.

За исключением того, что, когда они выехали на 421-е шоссе, две машины с остальными полицейскими проследовали за Рэйленом до самого мотеля «Маунт-Эйр». Дьявол позвонил Бойду и сказал, что Рэйлен у себя в номере.

* * *

— Понял, — сказал Бойд. — Так, скоро он опять выедет. Я знаю, как вытащить его на себя, и, думаю, получится. Когда выедет, держитесь за ним.

Дьявол в трубке, с удивлением:

— Вы где?

— На дороге, недалеко от Авы. Держитесь за ним, слышишь?

Бойд сидел в своем «джипе-чероки» у щита ХРИСТОС СПАСАЕТ; дорога впереди — как туннель под деревьями, чернее ночи. Он позвонил братьям Шпик на холме за мотелем и велел приготовиться.

— Видели, как вернулся?.. Значит, так: увидите, выезжает — пропустите. Понял? Потом за ним поедут другие машины. Стреляйте по ним. Из всего, что есть, сколько успеете.

Тот брат, что был на телефоне, сказал: темно же, как они увидят машины?

Бойд сказал:

— Едрена мать, они фары включают, понял? Цельтесь позади фар.

Бойд рассчитывал, что агенты обнаружат их, повалят за ними с помощниками шерифа и местными полицейскими и пристрелят толстяков, но не думал, что для него это будет большой потерей. Поэтому он и поставил там братьев Шпик.

По древесному туннелю он доехал до почти пересохшей речки, свернул туда, проехал еще метров пятьдесят и вылез из джипа. Отсюда он, бывало, наблюдал за домом, когда хотел убедиться, что Боумана нет. Дом стоял совсем близко. Бойд пошел между соснами к окну гостиной, где горел свет — это означало, что она дома. Постучался. Дверь открылась, и он сразу понял, что Ава ждет гостей.

10

Она была в вечернем платье, зеленом, блестящем, с глубоким вырезом и прямой юбкой — в том, в котором пришла на похороны Боумана. Увидев Бойда, а не Рэйлена, опешила и смогла сказать только:

— А, ты? — с разочарованием.

Скрывать было нечего, и она сказала, что пригласила на ужин Рэйлена, но не знает, приедет ли он.

Бойд вошел, принюхался и сказал:

— М-м-м, жареный цыпленок. — Сказал: — Так позвони Рэйлену и напомни. Давай, он в «Маунт-Эйр». — И дал ей номер телефона.