Огонь в его глазах - [48]

Рыжие ресницы снова опустились и, как ему показалось, даже повлажнели.

- Разве? Тогда почему Альбумена сказала тебе первому? – нервно забормотала она. – Потому что пожары – это огонь, а повелительница огня – это я. А на такое способны только повелители. Разве не логичен вывод, что это я? Я чувствую, что все уже целую неделю на меня не так смотрят. Целую неделю после твоей долбаной статьи, - закричала она, и Каль вздрогнул, словно получив пощечину.

Он резко встал, и Зарайа вскочила, попятившись:

- Не смей меня арестовывать. Я уйду в Седьмой. Если Ксеар хочет меня арестовать, пусть сам наберется храбрости…

- Зарайа, - громко рявкнул Каль – так, что она вздрогнула и замолчала. И, набрав немного воздуха в легкие, продолжил:

- Никто. Тебя. Не обвиняет. Я просто пытаюсь понять, при чем тут Грей.

Он осторожно приблизился и опустился перед ней на одно колено, вытирая слезы большим пальцем:

- Ну, хватит… прости меня, мне правда очень жаль. Если бы Ксеар хоть на секунду допускал мысль, что это ты – он бы сказал мне, понимаешь? Но он так не думает, и я тоже. У тебя нет мотива. Ты же счастлива с Аквинсаром, у вас все хорошо, так?

- Да. О боже, да… - она прерывисто вздохнула, и Каль мягко улыбнулся ей, гордясь тем, что она не оттолкнула и позволила вытереть слезы. Он осторожно выпрямился:

- Можно задать еще несколько вопросов?

- Конечно… да, - Зарайа с видимым облегчением опустилась на свое кресло, и Каль осторожно улыбнулся ей.

Джара. Первый.

Оказавшись в первом, Джара проверила коммуникатор и на миг перестала дышать от возмущения: поверх всех сообщений мигал официальный срочный вызов в СБ от Лея Ситте. Вызывать повелителя стихии через коммуникатор? Они там совсем сдурели, мелькнуло в голове у Джары, и только потом пришла запоздалая мысль, что новый глава СБ не ходил в Седьмой и не имел возможности, даже если бы захотел, лично пригласить ее. Она облизала губы, глядя на коммуникатор. Даже страшно злясь на Яльсикара, она не хотела представлять Службы безопасности без него. Неужели он все-таки уйдет?

Сжав руки, вонзив ногти в ладони до боли, она без сил опустилась на диван. У нее ушло много дней, чтобы признаться – для начала самой себе – что она переживает страшное горе. Что Семь миров, и вся новая жизнь в них была накрепко связана с Яльсикаром. И, пока он был рядом, все было так осмысленно и так интересно – каждое занятие в институте, каждая встреча с друзьями, каждый поход в магазины. Она даже не представляла, как привыкла быть девушкой этого крутого парня, как сильно этим гордилась, и насколько иначе сама стала к себе относиться.

А еще она была зависима от секса с ним, словно наркоманка, и страшно злилась на него, когда он по три дня подряд не появлялся дома. Но теперь злиться было не на кого… и спать не с кем, совсем. Ее тело постоянно намекало, что нужна «доза», но при одной мысли о том, чтобы позволить другому мужчине коснуться себя, начиналась тошнота.

Она многого о себе не знала, пока не ушла от него. Если бы она это все знала – навряд ли решилась бы, так было больно все это отрывать от себя. Пару раз приходила мысль сбежать из миров, и даже совершить самоубийство. Да, раньше Джара не представляла, насколько все еще была слаба. В минуты отчаяния она с отвращением думала, что вообще ничего не стоит сама по себе.

Лей Ситте… его не хотелось видеть совершенно, тем более – идти к нему на допрос.

С ним Яльсикар всегда проводил больше времени, чем с ней. Первое время она даже не осознавала, что ревнует, а когда поняла, пыталась скрывать, но в общем без особого успеха. Пару раз она даже закатывала Яльсикару истерики, когда выяснялось, что после двух-трех дней сплошной работы он не сразу прилетал домой, а пил пиво с Леем в клубе или у того дома. Когда Ситте исчез из миров, лучше не стало, даже наоборот – Яльсикар так переживал, что вообще не хотел ни с кем общаться, и с ней тоже. И закончилось все тем, чем закончилось.

Возможно, она бы не злилась так сильно, если бы Лей ей самой нравился, но это было не так. Джара всегда опасалась таких людей, как он, и в мирах, и в реальности. Его искрящееся обаяние и постоянная улыбка не вызывала у нее доверия, а, напротив, внушала осторожность: всегда непонятно, что за ней. Лей улыбался всем, и ни к кому не был особенно расположен – кроме, может, Яльсикара. Было видно, что он сам никому не доверяет, как и ее жених. Но Яльсикар если уж бывал с кем-то дружелюбен, то можно было быть уверенным в его расположении. С Леем нельзя было быть уверенным ни в чем – серые глаза на его улыбчивом лице оставались всегда настороженными и недоверчивыми. Нет, Джаре совершенно не нравились такие люди.

От резкого звонка коммуникатора она вздрогнула, и на экране отобразилось «Лей Ситте». Первый порыв был не отвечать, но потом она вспомнила про волшебный экран в кабинете Яльсикара, на котором так легко и непринужденно можно было отследить местонахождение каждого жителя миров. Значит, соврать, что она была в Седьмом, не удастся.

- Да, Лей, я сейчас приду, - сухо ответила она.

- Когда – сейчас? – нетерпеливо осведомился он. Голос главного следователя миров звучал очень напряженно.