Огонь сильнее мрака - [63]

На пятый раз, когда он закончил с кнопками и вновь повернул большой рычаг, кристаллы вспыхнули, а из линзы ударил свет, такой яркий, что Джон ослеп и едва не выронил шкатулку. Потом зрение вернулось, и стало видно, что вокруг стоит туман. Белый, плотный, как вата, он колыхался со всех сторон, нависал над головой, но держал границу, не подступал близко, оставив вокруг людей свободный круг шириною в несколько шагов. Будто на землю опустилось облако, и в нем кто-то вырезал аккуратную полусферу, центром которой оказался Джон с раритетом на коленях. Под облачным куполом гасли все звуки: рев пожара сюда не проникал, хрипение Найвела стало глухим, как сквозь подушку, и, когда Джил подошла ближе, Репейник не услышал шагов.

— Чего это? — спросила Джил. Голос был далеким и тусклым. — Это Сомниум?

— Видимо, да, — растерянно отозвался Джон. — Странные, однако, мечты у парня.

Джил огляделась.

— Что-то на мечты не похоже, — заметила она. — Схожу посмотрю.

И, не дожидаясь ответа, шагнула в туман. Джон выругался, поставил на землю шкатулку и бросился следом. Вокруг сомкнулась белая субстанция. Джон невольно задержал дыхание, потом осторожно потянул воздух. Дышалось нормально. Он прошел несколько шагов вперед. Протянул руку — и не увидел её. Посмотрел вниз. До пояса еще как-то можно было различить себя самого, ниже все терялось в мутной белизне. «Джил», — позвал он. Получилось очень тихо. «Джил!» — крикнул он, испугался собственного каркающего голоса, стал шарить руками и вдруг, когда уже потерял надежду, схватил чью-то очень знакомую ладонь. Подтянул к себе из тумана русалку, обнял.

— Ты что же творишь, — сказал он шепотом. Отчего-то шепот прозвучал нормально.

— Извини, — шепнула в ответ Джил. — Думала — выйду из тумана этого. А он не кончается. Пойдем назад?

— Боги знают, где тут назад, — сердито буркнул Джон и, держа за руку Джил, пошёл вслепую. Какое-то время (показавшееся Джону бесконечным) ничего не менялось: все та же белая облачная вата перед глазами, все та же оглушительная тишина. Потом, когда Джон уже начал думать, что застрял в этом сомнительном «мире мечты» навсегда, туман расступился, и взору сыщика открылась знакомая круглая поляна — центр странной вселенной. Найвел, лежавший на земле, по-прежнему тихо хрипел, и Джону почудилось, что хрипы теперь доносятся реже. Шкатулка стояла на земле, матово сияя линзой. Джон уселся рядом и перевел дух. Вынув бумажку, он в сотый раз просмотрел записи. Вроде, всё было сделано правильно. О том, что придется начинать сначала, не хотелось и думать. Джил тоже опустилась на траву.

— А что за пятно в конце? — спросила она.

Джон повертел бумажку. По краям её расплывались желтые потеки. В самом низу листа темнел отпечаток пальца.

— Грязь, — сказал Репейник. — Найвел свой пальчик оставил. Находка для сыщика, — он невесело усмехнулся.

— Грязь? — усомнилась Джил. — Больше на чернила похоже.

Джон наклонил листок так, чтобы упал свет от линзы прибора.

— Да, — сказал он, — точно, чернила.

Какая-то мысль словно махала ему с задворков разума — эй, смотри на меня, я тут…

— А почему это вся бумажка чистая, а внизу палец отпечатался? — спросил он задумчиво.

— Ручка протекла? — неуверенно сказала Джил. Они посмотрели друг на друга. Потом Джон медленно поднялся на ноги и взял шкатулку.

— Это специально, — сказал он. — Мол, в конце надо палец приложить. И заработает.

— Его палец? — спросила Джил быстро.

— Да, только давай осторожно, — Джон поставил раритет подле распростертого тела Мэллори-младшего, Джил взяла бесчувственную руку юноши и аккуратно приложила к светящейся линзе подушечку большого пальца.

Все осталось по-прежнему. Туман клубился вокруг непроницаемым маревом. Линза прибора мерцала, кристаллы светились фиолетовым, и вид у шкатулки был такой, словно она сделала все, что могла.

— Н-да, — протянула Джил. — А так красиво придумали…

— Да нет, — устало возразил Джон. — Идея дурацкая. Ну зачем бы ему понадобилось в записке напоминать самому себе, что надо приложить куда-то палец? Это ведь не последовательность кнопок, это легко запомнить. Просто схватил немытыми руками…

— А может, это не он писал? — проронила Джил.

Джон снова взял бумажку. Кажется, русалка была права. Темный оттиск намного превышал размеры любого пальца Найвела. Лишь теперь Джон понял, что записка была не просто затертой и мятой — она была старой. Желтизна по краям, та, которую он впопыхах принял за потеки, свидетельствовала о почтенном возрасте листка, сохранившегося до нынешних времен только благодаря прекрасному, довоенному качеству бумаги. «Инструкция, — подумал Джон. — Монахи?..» И отпечаток пальца — его оставили не чернила и не грязь, а чья-то застарелая, потемневшая от времени…

Найвел громко, протяжно захрипел и утих. Опять захрипел.

— Кончается! — вскочила Джил.

Джон захлопал по карманам. Он всегда носил с собой нож, но тот куда-то запропастился — должно быть, выпал в суматохе. «Как всегда, — отчаянно подумал Джон, — когда надо…» Найвел захрипел надсадно, между ключиц глубоко запала ямка. Губы были синие. Джон схватил его за руку, протянул Джил: