Огонь любви, огонь разлуки - [57]
– Ну, что ты так глядишь, Владимир Дмитрич?.. – тихо спросила она. – Да, все так. Твой тот младенец был. Коли не веришь, по пальцам сочти. Хотя, ладно… Может, и не твой. Может, Вальцева. Теперь-то уж какая разница… Ступай, Володя, утро уже. Я спать хочу.
Было действительно утро. Комната заполнилась блеклым серым светом, усталые девицы в ночных пеньюарах лениво бродили по комнате, кто-то грел щипцы, кто-то громко зевал, толстая Манька в кресле проснулась и, тупо, как животное, глядя в угол, грызла конфеты. Мадам куда-то ушла. На Мерцалову и Черменского никто не обращал внимания.
– Маша, идем. – Владимир старался придать своему голосу больше настойчивости, однако смотреть на Марию он не мог и понимал, что оттого пропадает всякая убедительность. – Ты устала, больна, но это пройдет. Мы уедем и постараемся все исправить. Ты красивая женщина, актриса… Ты еще будешь играть, поверь… У меня есть кое-какие знакомства в Москве, я смогу достать тебе если не ангажемент, то прослушивание, а с твоим талантом…
– Оставь, Володя, – глухо сказала она. – Нет уже ничего. Ни таланта, ни красоты. Каждый день, как божьей милости, смерти жду. Ступай, ради Христа. Неужто ты думаешь, что я смогу… Ты ведь меня не любил никогда и сейчас не любишь. Как собачку подзаборную, из жалости берешь. А уж этого я, прости, выдержать не смогу. Лучше уж в самом деле с твоим Северьяном… А позови-ка вот его!
– Маша!
– Ну, ладно, шучу… А как Софья отыщется – куда меня денешь? Снова денег сунешь да спровадишь по провинциям мотаться?
– Она не отыщется, – машинально ответил Черменский. – Софья за границей… с Мартемьяновым. Уже четвертый месяц.
– За границей?! – непритворно удивилась Мерцалова… и замолчала. Владимир долго ждал; затем осторожно тронул ее холодные пальцы. Она убрала руку. Глухо проговорила: – Прости меня, Володя.
– Маша, за что?! – взмолился он. – Это я должен…
– Прости меня, – твердо повторила она. – За что – не могу сказать… не взыщи. Боюсь, проклянешь меня тогда, а мне и так скоро к богу. Просто прости. И… уходи, пожалуйста. Нет больше моих сил.
– Поедем, – в последний раз попросил он, вставая.
Поднялась и Мерцалова. Прямо, упорно глядя в его лицо сухими глазами, произнесла:
– Нет.
– Я приеду завтра.
– Нет.
– Я приеду завтра, – с нажимом повторил он. И, не оглядываясь, вышел из комнаты. Мерцалова проводила его взглядом; улыбнулась. Села на место и медленно начала перебирать ноты на крышке рояля. Вернувшаяся к буфету мадам посмотрела в лицо Мерцаловой и истово несколько раз перекрестилась.
Выйдя на серую от рассвета, грязную улицу, Черменский первым делом огляделся. Рядом никого не было, Трубная площадь оказалась пуста. Но когда он, ежась от утреннего холода, зашагал в сторону Колокольникова переулка, знакомый голос осторожно окликнул сзади:
– Владимир Дмитрич…
Черменский не стал поворачиваться и ударил сразу, навскидку, как когда-то сам Северьян учил его. Наука пошла впрок: мастер «шанхайского мордобоя» отлетел на тротуар, ударился о выступ стены, зашипел от боли и сразу вскочил на ноги. Потрогал челюсть, выплюнул на землю длинный сгусток крови и удовлетворенно отметил:
– А знатно-таки вы насобачились! Уже и не хужей меня… За что так, ваша милость?
– Коль не понимаешь – тебе же хуже. Сгинь с глаз. – Злость вышла вместе с сильным ударом, и сейчас Владимир испытывал только непреодолимое отвращение и стыд. Северьян, заглянув в его лицо, сразу же перестал скалиться и с недоумевающей физиономией зашагал рядом.
– Владимир Дмитрич?..
– Уйди. Не доводи до греха.
– Да в чем дело-то?.. – растерянно спросил Северьян. – Марья Аполлоновна, что ль, чего нажаловалась? Так врет она, я ее ничем не обидел…
Владимир остановился. Северьян тоже. И, не сделав попытки освободиться, только поморщился, когда Черменский взял его за плечо и довольно жестко «приложил» спиной о щелястый забор.
– Ну скажи мне, сукин сын… Какого черта ты мне ее в Костроме сватал, если сам… Ты же меня почти силой на ней жениться заставлял! Вспомни, ты к Мартемьянову в конюшню залез, чтоб жеребца племенного увести, продать, а деньги мне на свадьбу кинуть! Неужто врал тогда?!
– Сроду я вам не врал, Владимир Дмитрич! – огрызнулся Северьян. – И лучше б вам всамделе на ней жениться было! У меня б тогда сразу сердце успокоилось… и прочее хозяйство тож… Я б к вашей законной супруге не то что подкат устроить – посмотреть бы на нее лишний раз побоялся! Крест на том поцелую! А так… Вам вроде без надобности было… Не то чтобы жениться, даже жить с ней – и то не схотели, а ведь этакой-то красоты свет допреж не родил… Я таких баб ни в Крыму не видал! Ни в Кишиневе! Теперь у вас одна Софья Николавна в мозгу, а мне что же – не попробовать даже?!
– Да ты рехнулся, болван! Наглость твоя вперед тебя родилась? – рявкнул Черменский на всю Трубную площадь. – Кто ты – и кто она?!
– Да кто она, в господа бога душу мать?! – в голос заорал и Северьян, заставив испуганно шарахнуться в сторону бредущую вдоль забора сонную проститутку. – Графиня?! Княжна?! Богородица Пречистая?! Актерка!!! У меня таких до черта было! Со мной в Ростове купчиха-миллионщица жила, кажин день свечу в церкви ставила за совсехстороннее удовольствие! Я в Твери губернаторскую дочку от невинности с божьей помощью избавил! Чуть сбежать со мной не подхватилась, хорошо, с папашей ейным вовремя удар сделался! А тут… Что вы думаете, я Марью Аполлоновну обидеть хотел? Сам перепугался, когда ее тут, на Грачевке, за роялью увидал! Два часа подойти боялся, думал – обознался… Хотел по-хорошему все решить, денег бы ей дал не меньше вашего! А она мне… – Северьян закрыл глаза, сглотнул. На его скулах комками заходили желваки. – Ведь она не рассердилась даже, ваша милость! Если бы заверещала или там приложила по морде чем… еще полбеды. Все они так-то по первости. А она смотрит на меня, улыбается, как будто весело ей… плечом этак дергает и говорит: «Скотина ты, Северьян… Выпороть бы тебя, да некому».
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Мыслимое ли дело творится в Российской империи: потомок старинной дворянской фамилии Михаил Иверзнев влюбился в крепостную крестьянку Устинью, собственность его лучшего друга Никиты Закатова! А она мало того что дала решительный отказ, храня верность жениху, так еще и оказалась беглой и замешанной в преступлении – этот самый жених вместе с братом, защищая ее, убил управляющую имением. И страдать бы Иверзневу от неразделенной любви, если бы не новая беда – за распространение подозрительной рукописи среди студентов он схвачен жандармами.
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Солейс Фариндейл сразу обратила внимание на нового обитателя отцовского замка — высокого и красивого сокольничего, и была готова подарить ему свою любовь, позабыв об осторожности. Нежная, наивная Солейс! Логан Грей — ее заклятый враг, он намерен убить отца девушки и завладеть замком.
Сказочное путешествие на роскошном лайнере "Мавритания", плывущем к берегам Англии, оборачивается для очаровательной Девины Каслтон тяжелым испытанием - ее принуждают сыграть опасную роль наследницы миллионного состояния. Знакомство Девины с мужественным и благородным путешественником Гелвином Торпом осложняет и без того запутанную ситуацию…
Гробница Неизвестной Царицы в Египте многие годы не давала покоя археологам. Проникнуть в нее можно было лишь при помощи креста жизни Анх и Кольца, принадлежавшего древним атлантам.Эксперт по историческим драгоценностям Альдо Морозини, случайно став обладателем легендарного Кольца, отправляется по делам в страну пирамид, где встречает своего друга, археолога Адальбера Видаль-Пеликорна. Им предстоит пережить немало трагических испытаний, прежде чем они смогут воочию убедиться в том, что Неизвестная Царица - это вовсе не мумия...
И ВСЕ ЭТО НЕ БЫЛО ПРОСТО СНОМ…Начинающая писательница любовных романов Джейн Силли безумно влюбилась в идеального мужчину – страстного, сильного темноволосого Горца. Ее счастливый и бесконечно долгий роман с безупречным гордым красавцем заставлял художественную фантазию Джейн находиться в неизменном полете. О таком мужчине мечтают миллионы женщин, а повезло именно ей. Но так ли ей повезло на самом деле? Ведь всё прекрасное очарование счастливой любви таяло, как только реальность безжалостно выхватывала Джейн из мира сновидений и возвращала ее к одинокой жизни наяву.Но однажды реальность и мечта слились для Джейн воедино.
Главная героиня романа молодая англичанка Джейн за несколько лет проходит сложные житейские испытания: разочарование в любимом человеке, потерю родителей. События происходят в Гонконге на фоне тайны, связанной с Домом тысячи светильников, который когда-то был подарен деду мужа героини богатым китайским мандарином. Непримиримым врагом Джейн становится прекрасная китаянка Чан Чолань, считающая, что на земле нет места одной из них. Почему? Ответ на этот вопрос найдет тот, кто прочтет эту захватывающе интересную и… полезную книгу.
Главное предназначение женщины – заботиться о муже и детях, вести домашнее хозяйство. А если этого мало? Если в сердце горит огонь творчества, если любовное чувство выражается в виде поэтических строк? Для таких дам один путь – заняться литературой. Но на этом пути встречается столько терний и невзгод, что судьбам поэтесс позавидовать трудно. И все же – они прекрасны! О том, как жили и творили Зинаида Гиппиус, Каролина Павлова, Марина Цветаева и другие, прославившие себя в веках поэтессы, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Семья Грешневых всегда была предметом пересудов уездных кумушек. Еще бы: генерал Грешнев привез с Кавказа красавицу черкешенку Фатиму и поселил ее у себя в доме. Она родила ему сына и трех дочерей, таких же ослепительно красивых, как сама. А потом ее нашли в реке, генерала – в собственной спальне с ножом в горле. С тех пор Грешневых словно кто-то проклял: беды валились на них одна за другой. Анна, Софья, Катерина… Как же молодым графиням избавиться от родового проклятья? Ведь они ни в чем не виноваты…Ранее книга издавалась под названием «Мы странно встретились».
Как жить, если нет надежды?Как жить, если нет любви?А если огонь любви горит в твоем сердце, но ты не можешь позволить ему разгореться, тяжело вдвойне.Анна Грешнева уверена, что ей никогда не избавиться от тягостной участи дамы полусвета и никогда не быть рядом с тем, кого она любит.Софья, ее сестра, тоже не считает себя вправе открыть свое сердце Владимиру Черменскому — купеческие содержанки не становятся дворянскими женами.И лишь Катерина пренебрегает условностями, живет так, как подсказывает душа, и — счастлива.Придет ли время, когда старшие сестры поймут, что это и есть единственно верный путь?