Карнавал развалился на своем кресле, стоявшем на огромном расстоянии от стола, неизвестно как вмещающего столько хлама. За все время работы под началом Опиума, Эдо умудрился захламить стол разноперой чепухой в виде пепельниц из костей убитых правителей, держателями для спортивных тараканов, маркерами с содержанием экстракта желез гамадрилов, кстати, весьма вонючая вещица, ну, а про разные бумажонки не было и речи.
Гарак ненавидел официоз и дресс-код, хорошо, что в Палате Счетных Дел царила не военная атмосфера чинного поклонения погонам, а дружественно-натянутая игра в творчество. Но все же этикет требовал определенной строгости в выборе одежды, поэтому Эдо носил шелковые черные штаны и красную рубаху, неизменно расстегнутую до самого живота.
О вкусах не спорят, особенно о вкусах полковника черных лилий.
Карнавал мусолил во рту сигару, но закуривать не решался, беспокоясь об утрате в счет штрафа доли столь драгоценных тугриков.
Полковник скучал.
Сделав доброе дело, он, как обычно чувствовал себя обделенным судьбой, ощущая кожей, что упустил последний шанс.
«Меланхолик» — говорил он про себя.
— Может позвонить компаньону? — Карнавал вслух спросил у портрета великого совета Пяти.
Изображение на потускневшей стене сохранило чинное молчание.
Эдо жамкнул на галлограф.
В воздухе повисло испуганное лицо Саяна.
— Привет, баклан, — поздоровался Эдо.
— Здравствуй, — менее радостно отозвался торговец.
— Ты все бумаги подписал?
— Да, не волнуйся.
— Ха! — мулат приподнял брови, — Это тебе надо беспокоиться.
— Почему?
— По определению, — хмыкнул Карнавал.
— Как твоя часть договора? — осведомился Саян.
Эдо поморщился.
Признаться, плохо. Он как всегда поспешил и уже заранее стукнул на Саяна в отдел гражданского регулирования. Правда был один нюанс, он не написал имени шпиона, представляя информацию в виде домысла на тему оппозиционного притона в стенах неприметного и бесполезного магазинчика. Теперь надо было выкручиваться, и главное Ясмин тут не помощник. Ледяная глыба никогда не станет покрывать и содействовать шпиону, причем шпиону старого мира, тем более, если прознает о существовании кассеты. Упс… Сразу расстреляет, без суда и следствия. Даже разбираться не будет.
Так дело не пойдет.
— Какие-то проблемы? — сразу отреагировал на повисшую паузу торговец.
— Да, нет, никаких. Просто я тут кое-что забыл, — Эдо замахал руками, — Ну, вылетело из головы. Столько работы.
— Что случилось? — Саян вытер со лба внезапно проступивший пот.
— Да, так, мелочь, просто, я уже подал рапорт в Отдел. Но не ссы, я не называл твоего имени.
Повисла тревожная пауза.
— Что делать? — скомкано выдавил из себя торгаш.
— Застрелиться… Искать, и еще раз искать.
— Что?
— Очевидно же. Человека, который мог орудовать в твоем магазине, прикинувшись в личину овечки и воспользовавшись доверием доброго старика хозяина.
Пауза.
Раздумье, сменяющееся быстрым и циничным решением.
— Валентина, — сухо произносит Саян.
— Что Валентина? — сначала не доходит до Эдо.
— Человек.
Карнавал от неожиданности чуть не подавился сигарой, но быстро пришел в себя и гадко засмеялся.
— Она же твоя жена, — в шутку укорил он.
— Еще лучше, — бесстрастно рассудил Саян, — Все поверят, что от любви к ней я был слеп, а она расчетливо мной манипулировала. Разве нет? Может, ты видишь альтернативные варианты?
Действительно вариантов было — 0.
Девушка идеально вписывалась в роль наглого врага революции.
Конечно, Эдо стало немного жаль красавицу, она ему нравилась, и секс с ней был отменный, но, замаячившая на горизонте выгода перечеркнула все сожаления.
— Нет, — ответил полковник, — И не жалко?
— Нет, — равнодушно буркнул Саян, — Моя жизнь мне дороже. К тому же, Валентина мне изменяла…
— Ах ты, мститель херов.
— Чувства не на первом месте, они скорее приложение.
— Тоже мне плагиат на Кая.
Саян слабо улыбнулся.
— И как все решим? — обеспокоено спросил он.
— Как, как. Как обычно. Сейчас протокол состряпаю, и заедим к тебе.
— Когда? Зачем?
— Как только состряпаю, подписи поставлю, печати там всякие, тогда и заявлюсь с группой. А что зачем? Арестовывать твою благоверную. Кстати… самое главное забыл спросить. Она в магазине?
— Да.
— Вот и приедем. Готовься изображать безутешного и обманутого мужа.
— Она у меня строптивая и острая на язык, учти. Орать о любовных счетах будет на всю улицу.
— Пускай, — протянул Эдо, — Я, может, с собой возьму другана, героя революции из информационного отдела. При нем Валентина испугается панику нагонять! Он же и пристрелить может, сам понимаешь, чрезвычайные полномочия, такие дела.
— Было бы неплохо.
— Я не обещаю, но постараюсь уговорить. С героями нынче тяжело, они ленивы и нерасторопны.
— По тебе не скажешь.
— А я последний уникальный экземпляр, — захихикал Эдо, и, глянув на часы, присвистнул, добавляя, — Ну, ладно, бывай, а то совсем с тобой заговорился. Много тебе чести.
— Как скажешь, — пожал плечами Саян.
— А! — неожиданно вспомнил мулат, — И смени надпись на террариуме. Поставь: «жарим пауков по 12 тугриков за лапку». Учись маркетингу, баклан.
— Ты теперь хозяин, твои законы, — с трудом согласился торгаш.
