Ого, индиго! - [15]

Шрифт
Интервал

– А дальше что?

– Освобождение! Вместо унылых дней – череда чудес и совпадений! Что лучше – печальная походка ослика либо высокотехнологичный лифт!

– Что между ними общего?

– Карьера – ослик, быт – ослик, дорога из дома на работу и с работы – домой – ослик! А любовь – встреча с волшебным человеком – лифт! Ты нажимаешь любую кнопку, загадываешь любое желание и оно мгновенно исполняется!

– Откуда ты это взял?

– Из сказок! Русская волшебная сказка – инструкция по выживанию в современном мире! Уроки любви! Химия отношений! Капли смирения, очищения и преображения, которые приводили влюбленных на седьмое небо!

– Загибаешь!

– Ты представляешь, какой редкий шанс встретить своего человека? Узнать его по неземному блеску в глазах? Поймать ветер? Попасть на волну?

– Ты романтик, брат! Прости, мне казалось, ты умнее!

– Я дам тебе почитать сказки! Там все написано! Этапы большой любви!

– Какие, например?

– Три железных посоха, железные сапоги, железные хлеба! Но это касается только женщин!

Кеша с сомнением покосился на Илью. Но от комментариев воздержался.

* * *

Щеки у старичка пылали – сказывалось эмоциональное потрясение. У него была странная болезнь – ИНДИГОФОБИЯ. Ему везде мерещились Индиго.

– Есть масса примеров участия Индиго в истории человечества. Здесь все просто – кто остался в памяти людей, тот и Индиго. Читайте историю – там про них все написано – непокорные, смелые, гордые. Гений, злодей, ученый, врач, старец. Назовите любого – не ошибетесь. Каждый Индиго в своем углу воевал с жестокой реальностью и оставлял на память о себе высокохудожественную табуретку, картину, песню. Их судьба печально похожа одна на другую – сначала они мужественно отбивали жестокие удары судьбы, а потом вписывали свое земное имя прямо в вечность. Но в те времена была плохая коммуникация.

Старичок был недоволен. По его мнению, Индиго рождались, чтобы умереть.

– Индиго шестидесятых годов двадцатого века перевернули мир только за счет магнитофонов, электрогитар, звукозаписывающих устройств, телевизора, радио, кинопленки. Индиго нечаянно на время взяли власть. Чарли Чаплин, Леннон, Мориссон, Пресли, Монро транслировали чистую энергию свободы, которая не вписывалась ни в одну из религиозных систем, будили в людях скрытый творческий потенциал, готовили настоящий прорыв сознания. Революционеры шестидесятых умудрились создать собственный стиль, моду, политику, образ мысли, а детям цветов подражали самые блестящие и талантливые дети планеты. Если б мы не взялись за дело, неизвестно, куда бы это могло привести. – Старичок вздохнул, вспомнив боевую молодость, свои первые университеты. – Следующее поколение Индиго стало более послушным. Они стали играть по нашим правилам. Реклама совершила прорыв – никто и никогда в истории человечества не придавал такого значения слоганам, брендам, названиям кефира. Индиго с помощью рекламы транслируют жесткие программы-установки: «Будь счастливым», «Измени жизнь к лучшему», «Измени жизнь сегодня», «Посмотри в небо» и прочая галиматья. Индиго знают о подсознании все или почти все. За каждым монстром-корпорацией сидит Индиго, который рулит рекламной политикой. Слово – страшное оружие.

Старичок, как грустный ослик, покивал головой, представив, каких переворотов в сознании можно добиться с помощью рекламы.


В доме Игоря и Дины творилось невиданное! Впервые в жизни Дина собралась в большую жизнь без ручного багажа в качестве Игоря. Игорь, осознавая всю серьезность и комичность ситуации, боялся одного – его маленькая блондинка созрела для первого и последнего в жизни решительного поступка. Вся жизненная энергия Дины грозила вылиться в последнем акте самоутверждения в маленьком провинциальном спектакле. В том, что Дина (домашняя кошка редкой египетской породы) не проживет одна в большом городе больше суток, Игорь не сомневался. Но ставить ее жизнь под угрозу он не собирался, как не собирался ставить над ней жестокие эксперименты на выживание. Он хотел только одного – чтоб страшный сон закончился, Дина разобрала чемоданы и пошла спать. Игорь, подобно оводу, летал вокруг Дины и жужжал ей на ухо.

– Ты ни одного дня в жизни не работала! Без меня не сможешь сделать ни одного шага. Хлеба не купишь. А все туда же. Свобода! Вот я свободен! А ты – нет. Мы с тобой связаны глубже, чем муж и жена. Глубже, чем сестра и брат. Если ты сделаешь эту глупость, и уйдешь...

– Не мешай мне. – Дина вела себя как рок-звезда.

– Я не сомневаюсь, что уйдешь ты максимум до лифта. Но если ты все-таки уйдешь, то и не думай возвращаться. Не дождешься, что я это тебе с рук спущу. Полдня укладывать вещи в чемодан и полдня их оттуда извлекать. Не выйдет!

– Не волнуйся! Я не вернусь! Я устала всех обманывать, что мы счастливы. А мы не счастливы. Я только делаю вид, что я тебе верю. Мне надоело участвовать в истории всемирного вранья. Я уйду и узнаю, сколько я стою.

– Я кормил и поил тебя. И где благодарность? Ты однажды готовила, это было незабываемо. Шарлотка. Она слегка подгорела. Но все равно было чертовски приятно! Представляешь, как меня поразили твои кулинарные шедевры, раз я запомнил «твой первый раз» на всю жизнь! Представь, как мне это было дорого.


Рекомендуем почитать
Кенар и вьюга

В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.