Огни Юга - [64]

— Извини. Это тебя расстраивает? — спросила она. Трудно было поверить, однако она знала, как консервативен Том и как старомоден.

— Иногда. Но наверное, такой уж он есть. Конечно, не о такой жизни я мечтал для одного из своих сыновей. Но в конце концов я хочу лишь, чтобы он был счастлив. Мать знать этого не желает, из-за этого Генри еще тяжелее.

— С ее стороны глупо. — Алекса поморщилась. — Мне просто очень жаль, что Генри не может себя чувствовать самим собой с вами обоими. А Трэвис нормально относится к этому? Он так же консервативен, как ты. — Она очень хорошо знала сыновей Тома, хотя не видела в течение десяти лет, а когда-то оставила тинейджерами. Странно было сидеть за обедом с бывшим мужем и разговаривать с ним, как старый друг, а не как женщина, которая была ему верной женой и которую он предал. Жизнь вообще странная штука.

— Мне кажется, что Трэвис пытается относиться к этому с пониманием, но ты права, он довольно строг в вопросах нравственности. Мальчики выросли и теперь не так близки между собой, как прежде. Они слишком разные.

— Они всегда были разными, — спокойно заметила Алекса. — Плохо, что они не близки между собой, — с грустью сказала она. — Раньше они дружили.

Тома смутило, что он так мало знал о своем сыне, и он почувствовал себя виноватым. Ему было о чем сожалеть и в чем раскаиваться. И это прежде всего касалось Алексы.

— Я говорю серьезно, — заявил он за теплым персиковым кобблером и кофе, которые они взяли на десерт. Том добавил к этому ванильное мороженое, Алекса обошлась без него. Снова те же старые привычки. На мгновение она отчетливо вспомнила, как была счастлива с ним, вспомнила маленькую Саванну, их семью. Они так любили друг друга, причем Алекса продолжала любить Тома.

— О чем ты? — спросила Алекса, наслаждаясь десертом, который таял во рту. Она совсем забыла, о чем он говорил раньше. Они коснулись в разговоре множества тем, включая их дочь, которую он считал великолепной и очень хвалил, причем заслуженно.

— Я говорил серьезно, когда сказал, что с тех пор, как оставил тебя, я постоянно сожалею об этом. — Говоря это, он выглядел печальным и подавленным, а у нее при этих словах взгляд стал жестким.

— Очень жаль, Том. Трудно тебе приходится.

— Что правда, то правда, — сказал он. Ему было жаль самого себя.

Алекса холодно посмотрела на него:

— Не труднее, чем быть выкинутой из жизни любимым мужем ради другой женщины, которая раньше бросила его, а потом вернулась, потому что это ей удобно. Было бы хорошо, если бы ты смог предвидеть это заранее.

Он кивнул, увидев, что Алекса не забыла обиду.

— Я не предлагаю тебе взять меня назад.

— Вот и хорошо, потому что я тебя не приму. Даже через сто лет. — Она хотела, чтобы это было абсолютно ясно, если они намерены попытаться стать друзьями. Хотела обозначить четкие границы их отношений, чтобы избежать недоразумений. Он все еще оставался очень привлекательным мужчиной, и она когда-то любила его. Она не хотела, чтобы это угрожало ей какой-то опасностью. А опасность возникнет, если она снова влюбится в него. Он уже достаточно ясно доказал ей, что не держит слово. Она не могла снова поверить ему, как бы сильно ни любила его и каким бы красивым и обаятельным он все еще ни был.

— Я просто хотел, чтобы ты знала, как сильно я об этом сожалею.

— Я тоже сожалею, потому что никогда больше не верила ни одному мужчине и, наверное, никогда не поверю, — сказала она. Вину за это она полностью возлагала на него.

— Это ужасно, — печально сказал он с удрученным видом, снова почувствовав себя виноватым.

— Возможно. Но такова реальность, по крайней мере для меня. Я никогда не поверю, что другой мужчина не сделает то же самое. Казалось, наш брак будет длиться вечно.

— Я тоже так думал. А потом вернулась Луиза, и я все сломал. — Алекса кивнула. Ей не хотелось обсуждать с ним за обедом переживания, связанные с их браком. — Просто знай, что я об этом сожалею и что с тех пор у меня не было ни одного счастливого дня. Она вечно пребывает в дурном настроении.

— В таком случае почему ты не разведешься с ней? Не ради меня. Ради самого себя.

— Я не хочу снова проходить через все это. Наш развод едва не убил меня.

— Так же, как и меня, — с горечью сказала Алекса и невольно рассмеялась. — Я, кажется, все еще злюсь. Моя мать говорит, что надо перешагнуть через это, но это трудно сделать. Я в течение пяти лет регулярно бывала у психоаналитика, а потом перестала к нему ходить. Прошло пять лет, а я была так же зла, так же обижена и ожесточена. Наверное, чтобы избавиться от этого, требуется больше времени, по крайней мере мне. Я медленно выздоравливаю. Однажды сломала руку и мне, чтобы поправиться, потребовалось шесть месяцев вместо шести недель.

— Знаю, — сказал Том, судорожно сглотнув. — Я тогда был с тобой.

— Ну да, — пробормотала Алекса, глядя в тарелку, потом снова взглянула на него. — Послушай, давай быть честными. Я уверена, что где-то в глубине души я все еще люблю тебя. Если бы не любила, то не стала бы ненавидеть так сильно. И сейчас у меня нет к тебе ненависти, и зла я не держу. Я с тобой с удовольствием пообедала. У нас чудесная дочь, и я тебя очень любила. Возможно, всегда буду любить в глубине души. Может быть, слова «пока смерть не разлучит нас» именно к нам и относятся? Надеюсь, что нет, но это возможно. Я никогда не забуду, как ты ушел к Луизе и бросил нас с Саванной. Но ты это сделал.