Огни Юга - [28]

Алекса весь день укладывала чемоданы. Она упаковала всю самую любимую одежду Саванны, все, что нужно для школы и уик-эндов. Она отдала ей все вещи из своего гардероба, которые Саванне хотелось бы иметь. Уложила ее учебники, любимые диски и двух плюшевых мишек, на которых дочь даже не взглянула, с тех пор как была ребенком, но которые, как подумалось Алексе сейчас, могли бы ее успокоить. Будь это возможным, Алекса и себя упаковала бы в чемодан — уж очень не хотелось отпускать Саванну, но не было другого выхода.

Алекса позвонила матери и рассказала, что произошло, добавив, что Том вел себя, как положено порядочному человеку. Что бы она о нем ни думала, но следовало отдать ему должное.

Торопливо одевшись, она выехала в аэропорт с тремя довольно большими чемоданами и в четыре часа уже была там. Через полчаса позвонил Том, который находился в десяти минутах езды от нее. И как только он подъехал, Саванна выскочила из машины и бросилась в объятия матери. Она рыдала, и почти все отпущенное время пришлось потратить на то, чтобы успокоиться. Алекса нежно гладила ее волосы, которые были так похожи на ее собственные, обнимала ее и обещала скоро приехать в Чарлстон, а там и сама Саванна вернется домой. У Алексы практически не оставалось времени поговорить с Томом. Он с несчастным видом наблюдал за ними, а потом незаметно оставил их вдвоем. Но вот пришло время прощаться. Он купил билет для Саванны, и Алекса настояла на том, чтобы уплатить за перевес багажа, а когда пришло время расставаться, обе расплакались. Алекса не могла проводить их до выхода, поскольку у нее самой не было билета.

— Я люблю тебя, — без конца повторяла она, а Саванна крепко прижалась к ней, как маленький ребенок.

Том наконец, полуобняв дочь, осторожно увел ее от плачущей матери.

— Береги себя, — сказал он Алексе поверх головы Саванны. — А я обещаю беречь ее.

Алекса кивнула и поблагодарила его. Они направились к выходу, и больше она их не видела.

Все еще плача, она взяла такси, чтобы доехать до города, совершенно обессиленная вошла в свою квартиру и позвонила матери.

— Как все прошло? — спросила Мюриэль. Она тревожилась и думала о них весь день.

— Все было ужасно. Но Том вел себя достойно. Я попробую съездить туда на следующей неделе, — печально сказала Алекса.

Она представить себе не могла, как будет жить без Саванны. А осенью Саванна уедет в колледж. Их привычная жизнь должна была скоро кончиться, вернее, только что кончилась.

— Я позвоню ей сегодня вечером, — мрачно сказала Мюриэль. Ей очень не нравилось то, что с ними происходило и как суд коверкал их жизни. — Ты не хочешь прийти ко мне поужинать? — спросила ее мать, но Алекса отказалась. Она еще не пришла в себя после расставания с рыдающей дочерью.

— Нет, мне хочется просто забраться в постель и выплакаться.

— Не нравится мне все это. Может быть, я напрасно посоветовала тебе отправить ее в Чарлстон. Хотя, когда речь идет о безопасности, лучше, пожалуй, перестараться. Приходи поужинать со мной, когда захочешь, — сказала Мюриэль. Она знала, как одиноко будет Алексе без дочери.

— Спасибо, мама, — страдальческим тоном сказала Алекса. Повесив трубку, она сделала так, как сказала, — забралась в постель, натянула на себя одеяло и как следует выплакалась.

Глава 7

До Чарлстона летели чуть более двух часов. Саванна тихонько сидела в своем кресле и плакала, глядя в иллюминатор. Только незадолго до посадки она задремала. Все последние события подточили ее силы. Никто не ожидал, что дело, которое вела в суде Алекса, будет иметь такие последствия. Заметив, что она заснула, Том осторожно укутал ее пледом. Он понимал, что его практически постоянное отсутствие в ее жизни и подлый поступок по отношению к ним, совершенный десять лет назад, необычайно тесно сблизили ее с матерью. Алекса была всем, что имела Саванна, и вот теперь ее швырнули в новый мир — без матери. Еще хуже то, что этот мир был негостеприимен по отношению к ней и ее там рассматривали как угрозу. Том не без оснований беспокоился о том, как поведет себя Луиза. Всем было известно, что от Луизы нечего ждать ни доброты, ни тепла, ни сочувствия, и он понимал, что, привезя с собой Саванну, дал повод для яростной битвы, которая уже началась. В то утро Луиза объявила ему войну, а слов на ветер она не бросала. Зная ее, можно было предполагать, что самое худшее еще впереди.

Они приземлились в Чарлстоне с резким ударом о взлетно-посадочную полосу, что разбудило Саванну, которая удивленно взглянула на отца. Она, видимо, не сразу вспомнила, с кем она и где находится.

— Вот мы и прилетели, малышка. Рад, что ты немного поспала. Сон пошел тебе на пользу, — сказал отец.

Она кивнула, взяла мобильник и прочла послание от матери: «Я люблю тебя. Скоро увидимся». Том вдруг заговорил с более сильным, чем обычно, южным акцентом. Здесь он был у себя дома. А Саванна находилась очень далеко от своего дома и пребывала в смятении.

Следом за отцом она спустилась по трапу с самолета, и они получили багаж — три ее больших чемодана и отцовский маленький чемодан и его лыжи. Лыжи Саванны мать взяла с собой домой. Носильщик вывез на тележке их чемоданы из здания аэровокзала, отец подозвал такси. Она уселась рядом с отцом и, пока они ехали, смотрела в окошко. Она слышала, как отец назвал свой адрес в Маунт-Плезант