Огни большого города - [79]

– Это случилось в Манчестере, в Англии.

– Стюарт родом из Англии…

– Да, – он кивает, – я родился в Лондоне, а Майкл уже здесь, в Америке. Мне было два года, когда мы переехали. – Он делает паузу. – Поэтому у меня нет акцента. В отличие от отца.

Мы переглядываемся.

– Почему вы переехали?

– Стюарту предложили работу, а Риз никогда не любила Англию. – Он улыбается.

– Что случилось после гибели дяди? Ты передумал?

Роберт вздыхает и упирается ладонью в кровать.

– Отец полностью потерялся. Они были партнерами по бизнесу, спина к спине. Когда Алана не стало, Стюарт решил, что ему больше не на кого положиться.

– Не на кого?

– Ага. В нашем роду неохотно полагаются на чужаков. Во главе компании должен стоять хозяин, а за его спиной тот, кто ни за что его не предаст, вне зависимости от выгоды. Поэтому я решил…

– …стать этим человеком… – заканчиваю за него я.

Роберт кивает, глядя мне в глаза.

– Потом я увлекся и стал независимой единицей, но я по-прежнему помогаю отцу.

– И ты без сожалений поступил в другой университет и просто-напросто изменил своей мечте?

– Мне потребовалось несколько лет, чтобы свыкнуться с этим. Но я никому об этом не рассказывал. И ни разу не упрекнул ни в чем отца. В конце концов, это мое решение, и я считаю его правильным.

Я закусываю губу и сникаю.

– Знаешь, я еще никогда не жертвовала ничем ради других.

Теперь, когда он рассказал мне о своем поступке, я ощущаю себя еще бесполезнее, чем вчера.

– Еще успеешь. – Он протягивает руку, заправляет прядь мне за ухо. – Уверен, нашу еду давным-давно привезли, – Роберт встает с постели и кивает в сторону двери. – Пойдем, поужинаем, Бэйли.

Бэйли. Когда я Бэйли, значит, у него игривое настроение.

– Хорошо, Эддингтон, – вторю ему я, и мы вышагиваем в коридор.

* * *

После ужина я попросила Роберта рассказать мне о своих гитарах, в частности об их количестве. Почему столько?

– Некоторые звучат по-разному, – объясняет он, встав напротив шеренги из разноцветных шестиструнок. – Но в целом это просто коллекция.

Его глаза восторженно блестят, и я втайне умиляюсь тому, с каким трепетом он рассказывает мне об этом. Совсем как мальчишка, вышедший из родительского гаража в майке и в трениках. Сейчас он не кажется мне таким грозным и страшным, как в нашу первую встречу.

– Певец из меня не ахти, поэтому я обычно солирую исключительно как гитарист, – предупреждает он, взяв в руки черную шестиструнку с белой вставкой посередине. На ней несколько кнопок, маленький переключатель и длинный металлический рычаг с белым наконечником.

С интересом рассматриваю инструмент, понятия не имея, что он собой представляет. Музыкой я увлекаюсь на любительском уровне и, разумеется, не знаю названий всех этих прибамбасов. Ну, кроме грифа, на котором написано название.

Старательно вчитываюсь в него.

– Это «Фэндер Стратокастер», – подсказывает Роберт. – Хендрикс играл на такой, поэтому его песни я исполняю исключительно на ней.

Никогда не слышала ни одной песни Хендрикса, хотя знаю, что он был легендой и умер молодым.

– Садись. – Роб указывает на диван.

Я присаживаюсь, смущенно поправляя чересчур короткую футболку, под которой я абсолютно голая.

– Что, эта футболка коротковата? – ехидничает он, не упустив возможности поглумиться надо мной.

– Да. И уверена, что не случайно.

Эддингтон неопределенно пожимает плечами, но я-то знаю, что он специально дал мне самую короткую из всех своих маек.

Мысленно обругиваю его, а он подключает гитару к усилителю, поворачивает какие-то переключатели и садится на высокий стул посередине комнаты. Зажав между пальцами маленький треугольник, он подносит его к струнам, и комнату наполняют мелодичные, приятные звуки. Сперва тихие, затем более громкие и разнообразные. Челюсть отвисает от того, как профессионально Роберт справляется с инструментом, как его пальцы скользят по грифу, а рука с треугольничком умело перебирает струны. Его лицо сосредоточенно, веки полуприкрыты, и он смотрит куда-то вниз, изредка обращая внимание на свои руки.

Невероятно.

Мелодия удивительно красивая, спокойная и очень подходит под мое настроение.

Дальше следуют тягучие электронные запилы. Я сижу неподвижно, завороженно наблюдая за его пальцами, за его прекрасным лицом, и вдруг понимаю, насколько этот человек отличается от того, за которого люди ошибочно принимают его. Не сомневаюсь, что из него получился бы очень талантливый музыкант.

Мне делается грустно от мысли, что он бросил свою мечту, чтобы угодить Стюарту. Но ведь этот поступок – лишнее доказательство того, насколько он чуткий и отзывчивый парень. Просто не все способны разглядеть это за толстым слоем офисной одежды.

Роберт накрывает струны ладонью, и музыка смолкает.

– Как называется эта песня? – спрашиваю я, находясь под неизгладимым впечатлением.

– «Маленькое крыло».

– Не знаю, как ее играл Хендрикс, но у тебя получается фантастически.

Роберт застенчиво улыбается и встает.

– Ты просто не слышала оригинал. У меня – это лишь слабые потуги.

– Не напрашивайся на еще один комплимент, – хихикаю я и, поднявшись с дивана, направляюсь к нему.

– Я бы сыграл тебе «Эй, Джо», но без аккомпанемента она не звучит. Вернее, звучит совсем не так, как нужно. – Он ставит гитару на ее законное место и отключает шнур от усилителя.