Глава 1. Бетонные джунгли
– И я уверена, большой город пойдет тебе на пользу, – в тысячный раз повторяет мама, выдергивая меня из беспокойного сна.
Мы в самолете, и если верить моим пластмассовым часам, купленным пару лет назад в канцелярском магазине в Нашвилле, то с момента взлета прошло всего двадцать минут. Двадцать минут, а я уже мечтаю поскорей приземлиться.
Во-первых, я панически боюсь летать, а во-вторых, когда моя мать встретится, наконец, со своей сестрой, ее интерес ко мне значительно снизится.
– Я взяла тебе яблочный, – говорит она, протянув мне маленький пластиковый стаканчик.
Со вздохом поворачиваю голову и ловлю на себе ее удивленный взгляд: очевидно, что все время, пока я дремала, мама наивно полагала, что у ее болтовни есть слушатель.
Едва не закатив глаза, говорю: «Спасибо» и делаю несколько коротких глотков. По горлу разливается приятная прохлада с привкусом сидра, решаю допить до конца.
– Надо было книгу захватить. – Журнал благополучно возвращается в карман спинки кресла, и мама вновь заостряет внимание на мне.
У нас разные характеры, но похожая внешность: у меня такие же зеленые глаза и непослушные каштановые волосы, как у нее, и мы обе очень худые. А вот курносый нос и тонкие губы – заслуга с другой стороны.
Ставлю пустой стакан в выемку на откидном столике и вновь отворачиваюсь к окну, притворяясь сонной. Бескрайнее голубое небо слепит глаза, я часто моргаю, но шторку не задвигаю.
Не проходит и минуты, как мама продолжает свои рассуждения о пользе большого города, уговаривая и подбадривая меня, будто я в этом нуждаюсь. Вникать в эту чушь я перестала со вчерашнего вечера, когда ее тщательно подобранный монолог начал повторяться.
Большой город…
Люди всегда стремятся ко всему большому, словно их счастье напрямую зависит от величины домов, улиц или машин.
Я никогда не мечтала оказаться в Нью-Йорке. Меня вполне устраивал Мемфис, штат Теннесси, где я родилась и выросла, но в связи с последними событиями мать настояла на нашем отъезде. Вернее, на моем. Предполагалось, что я еду погостить у тетушки Риз и ее супруга Стюарта – по слухам, самой крепкой и успешной пары в нашем роду.
Мама и тетя всегда были очень близки и, несмотря на отсутствие кровного родства, поддерживали теплые отношения с самого детства.
Я плохо разбираюсь в ветвях нашего семейного дерева, но когда моей маме было пять лет, ее мать умерла, а спустя какое-то время ее отец женился на женщине с ребенком. Так образовалась новая семья и появились две сестры.
Забавно, как чье-то горе может обратиться в чье-то счастье.
Внезапно мне становится не по себе от мрачных мыслей, и я возвращаюсь к Эддингтонам.
Насколько мне известно, они неприлично богаты, чего нельзя сказать о нас. Я не жалуюсь, отец достойно обеспечивал нашу семью, но достаток был средний. А с недавних пор наш бюджет заметно сократился и разделился на пару лишних частей…
Ах, да. В связи с чем меня своевременно депортируют в Нью-Йорк…
После двадцати лет, как всем казалось, счастливого брака мой отец свернул не на ту дорожку, и теперь у него новая семья: молодая жена и восьмилетняя приемная дочь. Такие истории случаются сплошь и рядом, но все-таки хорошо, когда они случаются не с тобой.
Простить ему предательства я так и не смогла. Пока не смогла. И не уверена, что смогу. Наши отношения резко ухудшились, все изменилось, хотя он говорит, что ко мне это не имеет никакого отношения. Они все так говорят, когда решают развестись. Не бред ли?
Весь мой идеально выстроенный мир начал рушиться по кирпичику каждый день, вплоть до того, что свой восемнадцатый день рождения я справила в «Макдональдсе» в компании чизбургера и выдохшейся колы, а мои родители тем временем разводились на соседней улице. Близких друзей у меня не было класса с пятого. Я одиночка по жизни, не желающая разбрасываться своим доверием, хотя однажды меня все-таки угораздило связаться с местным придурком Кевином Хардином – хилым смазливым подростком из параллельного класса. После трех месяцев непонятных отношений он бросил меня на перемене, перед уроком биологии.
Я никому не рассказала, и без того драмы хватает.
Шла последняя неделя марта. После школы мама спросила, не хочу ли я полететь в Нью-Йорк.
А хотела ли я в Нью-Йорк? Нет. Но она была убедительна. И я понимала, что мой отъезд нам обеим необходим.
До выпускного оставалось целых два месяца и несколько экзаменов.
Я сдала все досрочно, получила аттестат и даже не пожалела, что пропущу торжественную часть. К чему веселье, когда ты стоишь отдельно от толпы?
Так что сегодня, первого мая, я без сожалений покинула Мемфис. Предположительно до июля.
* * *
В Международном аэропорту Джона Кеннеди кипит жизнь. От огромного скопления людей рябит в глазах. Одни суетятся вокруг, словно муравьи, разделенные на стайки, другие уныло дожидаются своих рейсов, уткнувшись в навороченные чудеса техники.
К счастью, нам не приходится возиться с багажом, мы ничего не сдавали. Моя одежда уместилась в небольшой чемодан, а мама прихватила маленькую сумку.
