Огненный смерч - [84]

В разыскиваемом им сейчас товарном вагоне, как и во множестве других по всему миру, содержался спецгруз. Содержался такой груз и в трюмах тысяч потрепанных, стоящих на приколе в портах различных стран грузовых кораблей. Американские баллистические ракеты были по-прежнему нацелены на стратегические объекты ведущих ядерных держав планеты, однако благодаря идее Солариса Управление получило более дешевый способ контроля над потенциальными противниками — режим «Красная Тревога».

Приказ о ракетно-ядерном ударе могла отдать только президент, а вот «Красную Тревогу» имели право применить еще несколько человек — не более десятка по всему миру — в тех случаях, когда Соединенным Штатам и их союзникам угрожала непосредственная опасность, а с президентом и ее ближайшим окружением не было возможности связаться. Трентон Соларис, будучи шефом латиноамериканского филиала УРО, входил в число этих избранных.

«Сайдкик» альбиноса осведомился бесстрастным металлическим голосом:

— Желаете объявить «Красную Тревогу»?

— Да, — ответил Соларис, — продолжай поиск.

Спустя несколько минут «Пауэлл» вдруг резко развернулся на левой гусенице и устремился сквозь стену огня к заржавевшему неприметному вагону-контейнеру, завалившемуся на бок. Доступ к задним дверям вагона оставался свободным и Соларис, увеличив масштаб изображения на мониторе на пятьдесят процентов, облегченно вздохнул, увидев нужный ему номер рядом с неповрежденным запорным механизмом.

Альбинос выбрался из машины наружу, в царящий вокруг кромешный ад. Теперь «Пауэлл» уже не защищал его от иссушающего жара пропанового огня и едких испарений, исходящих от ближайшей перевернувшейся цистерны.

Из-за вагона навстречу Соларису шагнула темная фигура.

— Пожалуйста, помогите, — умоляюще произнес мужчина, указывая куда-то позади себя. — Моя жена, мои дети…

Соларис, подключив «Сайдкик» к запорному механизму вагонной двери, кивнул на «Пауэлл».

— Бери его. Он провезет тебя через огонь.

— Gracias, — всхлипнул мужчина, вытирая слезы почерневшей от копоти ладонью. — Muchimas gracias, senor[26].

— He за что, — буркнул Соларис, не оборачиваясь. — Ступай с Богом.

Замок, прожужжав, щелкнул, и одна из створок двойных дверей упала вниз, чуть было не раздавив Солариса, который едва успел отскочить в сторону. Внутри вагона лежало устройство, прикрепленное болтами к полу, которое он искал.

Этому нейтронному устройству было более тридцати лет. На первый взгляд, оно не представляло из себя ничего особенного, если не считать корпуса из нержавеющей стали, и походило на трубу старого парохода, заваренную с обоих концов. Когда «Пауэлл» скрылся за стеной пламени, Соларис подсоединил «Сайдкик» к штепсельной розетке на противоположной от него стороне цилиндра и подал на устройство закодированную последовательность сигналов.

Он знал из доклада Марты Чанг и множества других источников, что вирус уже проник в воздушную среду посредством дыма и пыли. К тому же, создаваемые тысячами пожаров ветры распространяли Насекомое Смерти по всему городу. Соларис надеялся, что взрыв нейтронного устройства уничтожит вирус хотя бы на территории разрушенного землетрясением Мехико, а Чанг получит драгоценное время, необходимое для производства противоядия, способного уберечь остальной мир от этого невидимого ужаса.

Набрав на кнопочном пульте «Сайдкика» последний код подтверждения, Соларис вынул из кармана куртки свистульку и, поднеся хвост собачки к губам, сильно дунул. Свисток издал пронзительный чистый звук, и тогда альбинос, почти задыхаясь, нажал на «Сайдкике» кнопку пуска и произнес:

— Включение.

После этого и наступил конец времени для Солариса и миллионов жителей Мехико.

Глава 37

У президента Клаудии Кей О’Коннор впервые за последние сутки выдалась пара свободных минут в относительной тишине туалетной комнаты Коммуникационного центра. Над рулоном туалетной бумаги висели наушники спецсвязи, а на противоположной стене, над писсуарами, мигали зеленые, желтые и красные лампочки сигнализации оповещения. Два плоских экрана по обеим сторонам сигнализационной панели, были, по приказу О’Коннор, отключены, равно как и динамики интеркома.

О’Коннор сидела на крышке унитаза, потряхивая кистями рук, чтобы расслабиться. Она изнывала от жары и нестерпимого зуда кожи под черными шерстяными трусиками; весь день она провела в коммуникационном центре, истекая потом. Меньше чем через минуту ей предстояло выйти на связь с Хуаном Карлосом Эррерой, президентом Мексики, и Рафаэлем Кляйном, премьер-министром Канады, и объяснить им, что ей известно о прокатившейся по общинам Садоводов волне «ритуальных», как называла их пресса, самоубийств и какое отношение к этому имеет вода «Эдем Спрингс».

О’Коннор вошла в Коммуникационный центр, и Дуайт Олафсон тотчас же сунул ей в руку распечатку текста официального заявления для Эрреры.

— Они хотят услышать, что спасательные отряды уже в пути, — напомнил он ей. — Заявление предназначено в основном для их средств массовой информации.

Динамик на пульте спецсвязи вдруг издал трубный пронзительный звук, и картина Мехико Сити на большом настенном экране сменилась рябью помех.