Огненный рай - [95]

Дориан прибегал ко всяческим уловкам, пытаясь убедить ее не приглашать мужа, но тщетно: патриот или не патриот, спорила Бетани, он — отец ребенка, имеет полное право присутствовать.

— У тебя такой вид, — раздался приятный мужской голос, — будто ты собираешься предстать перед судом.

Она вздрогнула и обернулась. Широкая улыбка осветила ее лицо.

— Гарри!

Они обнялись. Все волновавшие ее тревоги отодвинулись на второй план, когда, прикоснувшись к поношенному костюму брата, она почувствовала его худобу. Родной брат казался незнакомцем, которого Бетани когда-то знала, но сейчас никак не могла вспомнить, где они встречались.

— Даже не ожидала, что ты сможешь приехать.

— Фелиция и Маргарет не стали рисковать, а я нашел паромщика, который сумел проскочить мимо английских и французских постов в заливе. — Он усмехнулся. — Можешь себе представить, что надо пробираться через линию фронта, чтобы попасть на день рождения.

В ближайших кустах сирени запела какая-то певчая птичка.

— Расскажи о себе, Гарри. А патруль в заливе — не так уж и плохо: корабли защищают нас, а не угрожают невинным людям.

Гарри щелкнул языком:

— Ты так и осталась упрямой маленькой тори, не так ли, Бетт?

Бетани вздохнула, обеспокоенная усталым видом брата.

— Война длится уже почти три года. У меня такая усталость от нее, что уже почти все равно, кто победит. Но, — упрямо добавила она, — я останусь англичанкой.

Гарри окинул ее критическим любящим взглядом.

— Позволь заметить, ты очень мало напоминаешь англичанку: живешь совершенно независимо, открыла школу для простых людей.

— К этому вынудили исключительные обстоятельства. Как только англичане покончат с мятежом, надеюсь, моя жизнь вернется в обычное русло.

— Похоже, что это не сбудется, — весело заметил брат. — Французский флот собирается приплыть к американским берегам со дня на день. Держу пари, они первым делом нанесут визит в Ньюпорт.

Бетани замолчала, обдумывая сообщение, но времени на размышления не было. В сад прибежала Кэрри Маркхэм, одетая в очень смелое открытое платье, демонстрирующее ее пышные формы.

— Вам надо быстрее вернуться в дом, — проговорила Кэрри, коротко кивнув Гарри. — Генри капризничает и не хочет одеваться, а гости уже собираются.

Нервозность снова овладела Бетани, продолжая трепетать в ней, словно неустанно дрожащие крылышки пчелы.

— Эштон пришел?

— Еще нет.

Кэрри быстро побежала в дом, поправляя свои каштановые кудряшки. Гарри с грустью посмотрел на сестру.

— Ты по-прежнему считаешь, что он организовал погром, не так ли?

— Я пришла к выводу, что никогда этого не узнаю. Но это дело рук мятежников, а он открыто их поддерживает.

— Как и я, — напомнил ей Гарри. Бетани судорожно вздохнула.

— Но я не могу слепо принимать его взгляды только потому, что он мой муж. — С этими словами Бетани поспешила в дом. И все же, когда спустя некоторое время Эштон появился в саду, ее охватило странное, не подвластное ей чувство. Его строгое лицо казалось суровым и неприступным, как скалистые берега острова Эквиднек. Легкий ветерок с моря шевелил его каштановые волосы, вызывая у нее острое желание коснуться их пальцами. Помимо своей воли Бетани любовалась его стройным сильным телом, которое ей так хотелось обнять.

Их взгляды встретились, несколько напряженных минут они не в силах были отвести их друг от друга. Тоскующий возглас чуть не сорвался с ее губ — Эштон резко отвернулся, ища надежное укрытие в обществе сына.

Друзья Лилиан порхали тут и там по саду, навострив уши и стреляя глазами, отыскивая лакомые кусочки для сплетен. Английские офицеры в парадной форме с удовольствием угощались контрабандным ямайским ромом, поднимая тосты за короля и империю, стараясь делать это так громко, чтобы слышали Эштон и Гарри. Ученики Бетани шумно играли в саду, угощаясь сладостями, выставленными на столах веранды.

Одетый в модный бархатный английский костюмчик и весь в кружевах, Генри Уинслоу Маркхэм торопливо семенил за детьми, его пальцы перепачкались от варенья и липких леденцов.

Генри отчаянно протестовал, когда Бетани взяла его на руки и понесла на веранду, но успокоился, поняв, что предстоят подарки. Когда же и эта процедура завершилась, малыш снова приготовился капризничать. И тут появился Эштон, в поношенном костюме, перепачканном грязью и белой шерстью, которую оставил бело-коричневый щенок.

Не обращая внимания на презрительные взгляды окружающих, Эштон опустился рядом с сыном.

— Я назвал этого спаниеля Либерти[9], но ты можешь дать ему другое имя, если хочешь.

Малыш, взвизгнув от восторга, потянулся к щенку.

— Такой же, как Глэдстоун, — прошептала Бетани. Эштон засмеялся, с удовольствием наблюдая радость Генри.

— Не совсем так. Это не он, а она.

Щенок ухватил зубами кружева на рукавах Генри.

— Бетани, неужели не видите, что костюм мальчика сейчас будет испорчен? — ворчал Дориан.

— Позволь мальчику немного поиграть со щенком, Тэннер, — обратился Эштон, сурово смерив его взглядом. Бетани молча молила Бога, чтобы мужчины не устроили сцену на глазах сразу насторожившейся публики.

— Гостям совсем не интересно смотреть, как этот невоспитанный маленький щенок портит одежду ребенка. — Дориан отошел в сторону и отыскал Джастиса Ричмонда, разносившего гостям спиртное. — Эй ты! Забери щенка и отнеси его в конуру.