Огненный город - [2]
И вдруг Дженнер ощутил – что-то течет тонкими струйками по венам, пульсирует в запястьях. Стекает теплом по пальцам, словно он держит руки над огнем. Он был в нем, как его собственная кровь.
Дар.
Дженнер повернул голову и посмотрел на брата. В темно-карих глазах Сильюна огонь ворот отражался крошечными искорками, но на его лице не отражалась та надежда, что осветила лицо Дженнера. Сильюн нахмурился.
И Дженнер понял – все очень плохо. Ворота не открывались. Дар, возможно, и тек по его венам, но казалось, его запястья были вскрыты и Дар вытекал наружу. Дженнер растопырил пальцы и уставился на них в недоумении, он понял, что горячие золотые струйки вытекают из кончиков пальцев.
Дженнер сжал рукой запястье, словно хотел остановить вытекание Дара. Хотя знал, что это бессмысленно. Тепло быстро остывало. И ощущение присутствия Дара исчезло.
Сильюн пристально смотрел на него.
– Я думал, возможно… – произнес он без тени насмешки, даже как-то неуверенно и покачал головой. Длинные волосы упали ему на лицо. – Лучше иди и скажи Абигайл и ее семье, какая участь их ждет.
– Что ты сделал?! – выдохнул Дженнер. – Что это было?
– Эксперимент. – Сил демонстративно вздернул подбородок. – Не все эксперименты заканчиваются успехом.
– Как ты посмел?! – выкрикнул Дженнер. – Кто дал тебе право так играть со мной? Я не объект для твоих экспериментов. Я все-таки твой брат, хотя вы с Гаваром весьма сожалеете об этом.
– Я никогда не сожалел, что ты мой брат, – спокойно ответил Сильюн. – И прости меня.
– Простить за то, что ты не открыл ворота и не дал Аби возможности сбежать?
Выражение раскаяния так быстро слетело с лица Сильюна, что Дженнер засомневался, а не почудилось ли ему, что оно на самом деле там было.
– Конечно, я не за это прошу прощения. Тебе нужно сказать Хэдли о решении отца. Хотя лучше подождать до утра. Сегодня ночью я должен передать Люка в руки Кровану, и сделать это надо до того, как они об этом узнают. Пусть они хорошо выспятся. Более того, я не хочу, чтобы они каким-то образом вмешались в это дело.
Сил свистнул, подзывая коня, тот подбежал рысцой и встал как вкопанный, позволяя хозяину одним махом взлететь в седло. Взгляд Сильюна задержался на стене, затем он натянул поводья и быстро исчез из виду.
Дженнер тоже повернул голову и посмотрел на ворота: с какой это прихоти брат распахнул бы их?
Конечно же, ничего подобного не случилось. Яркое сияние ворот померкло. Птицы и животные исчезли. Виноградная лоза и цветы скукожились. Контур ворот едва мерцал в темноте.
Дженнер опустил взгляд на свои руки. Короткое мгновение он чувствовал его присутствие. Присутствие Дара в теле, живого, как кровь или дыхание. Как он может без него жить, ходить, разговаривать?
В эту секунду Дженнер готов был все отдать, лишь бы обрести Дар.
Все отдать!
Когда он поднял глаза, ворота окончательно исчезли.
1
Люк
Ночью за Люком пришли.
Утренний суд, больше похожий на фарс, признал Люка виновным в преступлении, которого он не помнил и – в чем он был совершенно уверен – не совершал. После суда Гавар Джардин притащил его из Восточного крыла Кайнестона в маленькую комнатенку, что находилась где-то в подвалах под кухней, – каменный мешок, где было холодно и темно.
Люк нащупал в темноте массивный деревянный стол и несколько пустых бочек. В воздухе пахло плесенью и чем-то кислым, и запах этот прилипал к телу, лез под кожу. Кайнестон был не из тех поместий, где имелись подземные казематы, да и Джардинам не нужно было запирать людей, чтобы сделать их безопасными для себя. Скорее всего, его посадили в винный погреб, которым давно перестали пользоваться.
Это означало, что жизнь в поместье продолжает идти своим чередом. И сотни Равных по-прежнему наводняют Кайнестон. Столько событий произошло после бала, на котором погиб канцлер Зелстон: разлетелось осколками и было вновь восстановлено Восточное крыло, состоялся суд над ним, на суде столкнулись в схватке Крован и Джексон, исход схватки обернулся для Джексона катастрофой. Равные, несомненно, задержатся в поместье Джардинов, чтобы все это как следует обсудить. И потому рабы непрестанно носятся по лестницам – мечутся между кухней и подвалом.
И у одного из них есть ключ от этого винного погреба. Или кто-то из них может замолвить словечко Аби, и она обязательно разыщет ключ.
Не желая даром тратить время, Люк несколько часов кряду колотил в дверь, чтобы привлечь внимание. Когда кулаки начали гореть от боли, он принялся бить в дверь ногами, хотя понимал, что никогда не сможет ее вышибить. Он кричал, пока не охрип, дал голосу отдохнуть и продолжил колотить, потом снова принялся кричать.
Но все эти физические усилия не были столь изнурительными, как путаница в голове. Любое логичное рассуждение заходило в тупик и повергало его в полное замешательство.
Кто-то убил Зелстона, и убил руками Люка. Люк не хотел, но он это сделал. Джексон защищал его. И все же Джексон был аристократом, Равным, и, значит, он обманул и предал его. События последних суток сплетались в запутанный лабиринт, в котором Люк блуждал и не находил выхода.
День подошел к концу, а его так никто и не услышал. Люк, изможденный, привалился к двери и сполз по ней вниз. Должно быть, он так и уснул под дверью. А проснулся оттого, что она открылась, и Люк свалился на сапоги стоявшего на пороге человека.
