Паб «Швартовная тумба» на берегу Темзы в районе Воксхолл – самое подходящее место, чтобы затеряться, когда тебя ищет весь Лондон. Паб исправно служил своим посетителям уже несколько столетий, его маленькие окна, словно пленкой, затянуло изнутри копотью от табачного дыма, а снаружи пылью и сажей из выхлопных труб.
В комнате на верхнем этаже, за большим столом сидели шесть человек. Недоставало еще одного, и Мидсаммер всеми силами старалась сдержать беспокойство.
Рени дали четкие инструкции, как найти этот паб. Но девочка опаздывала уже на четверть часа. Конечно, своеволие Рени не знает границ, и оставалось только надеяться, что она появится с минуты на минуту.
За столом собрались – Уэсли, дядя Рени, спикер Доусон и еще трое самых доверенных лиц Мидсаммер из городов рабов: Эмили из Экстона, расположенного на юге Девона, Мак из «Старой коптильни», города рабов в окрестностях Эдинбурга, и Бхадвир из Портисбери, адской дыры между Бристолем и Кардиффом. Все они были контрабандистами, ввозили в города рабов товары, вывозили людей. Периодически устраивали саботажи из-за неисправного оборудования или жестокого обращения охранников.
Но никогда об открытом восстании никто из них не помышлял. Сумеет ли Мидсаммер сделать восстание их целью?
– Я прямо к делу, – начала Мидсаммер. – Кровавая ярмарка была чудовищной. В парламенте шепчутся, что дальше станет еще хуже. Мы должны положить этому конец. Мейлир Треско и Дина Матраверс мертвы. Мой любимый дядя-канцлер тоже мертв. Должна заметить, что ни один из нас, Равных, не понимает в должной мере истинный смысл происходящего и потому не предпринимает каких-либо серьезных действий. Я должна извиниться за наше высокомерие думать, будто это только наша борьба, потому что лорд Джардин оправдывает свои жестокие меры давления на простолюдинов стремлением обеспечить благоденствие Равных.
Мак внимательно смотрел на нее, выражение его голубых глаз было сосредоточенным и твердым. Эмили согласно кивнула.
– Я не намерена сдаваться, – продолжала Мидсаммер. – Моя подруга ждет нашего первого ребенка, он должен родиться через пару месяцев, и он будет Бездарным. А я сижу с вами за этим столом не как Равная, которая пытается управлять вами и навязывать свои цели. Я здесь как будущая мать и женщина, видевшая так много жизней, разрушенных безвозмездной отработкой. Я хочу, чтобы вы позволили мне бороться вместе с вами ради выздоровления нашей больной страны.
«Теперь нужно остановиться, – сказала себе Мидсаммер. – В качестве Равной не навязывай им свою волю. Послушай, что скажут они».
Она откинулась на спинку стула и, пока слушала, старалась не покусывать пирсинг в губе, чтобы не выдать своего волнения.
Они говорили, сыпали вопросами: что? где? когда? а чаще всего – как?
– Народ в Шотландии уже задается этими вопросами, – сказал Мак, – хотят устраивать ответные Кровавые ярмарки для Равных.
– Именно об этом и я думаю, – подалась вперед Эмили.
В этот момент у Мидсаммер на бедре в левом кармане затрещал мобильник. Она всегда носила с собой три телефона и четко распределяла, кому какой номер дать, потому всегда знала, кто звонит. Телефон в левом кармане был предназначен для тайных контактов за пределами ее ближайшего круга в Боре. Она достала мобильник.
– Они схватили Рени, – раздалось в трубке.
– Джон, это ты?
Мидсаммер заметила, как при упоминании имени сына спикер Доусон напряглась.
– Секьюрити схватили ее у речных ворот рядом с Домом Света. Я немедленно направляюсь туда. Ты можешь приехать? – спросил он.
– Звучит как насмешка. Я главный враг твоего босса.
Но мозг Мидсаммер уже усиленно работал в поисках решения. Она подошла к старомодному створчатому окну паба и свободной рукой открыла его. Ага, пожарная лестница, спускавшаяся с крыши, все еще оставалась на своем месте. Она прижала телефон к плечу, высунулась в окно и посмотрела наверх.
– Ты где? – спросил Джон, тяжело дыша на бегу. – Они узнали Рени как одну из стоявших на помосте Кровавой ярмарки и намерены доставить ее прямо к Боуде. Но возможно, мне удастся перехватить их и под каким-нибудь предлогом освободить Рени. И если Боуда узнает об этом, скажу ей, что они обознались. Она скорей поверит мне, нежели каким-то секьюрити.
– Что, черт возьми, Рени там делала?! – возмутилась Мидсаммер.
И тут же ее осенило, а сердце у нее сжалось. Должно быть, девочка искала Абигайл.
Когда они сбежали с площади Горреган и добрались до конспиративной квартиры, Рени была безутешна. Она винила себя за то, что не смогла помочь Аби забраться на одного из бронзовых львов, и была уверена, что Аби попала в лапы службы безопасности. Рени все время твердила о камерах в подвале под офисом Боуды, где она и люди из Бора провели ночь перед Кровавой ярмаркой. По всей видимости, Рени отправилась к парламенту, чтобы найти и спасти Аби.
– Я попробую их отвлечь, чтобы ты смог выиграть время. Все, я отключаюсь, а ты поторопись! – сказала Мидсаммер, засунула мобильный в карман и начала по лестнице подниматься на крышу.
