Огненные версты - [4]
Мы прошли по территории расположения бригады. Ровные аллеи посыпаны свежим песком, аккуратно разбиты клумбы.
— Челябинцы — народ старательный, к порядку привыкли. Все это вечерами делают, — сообщил Владимир Иванович.
Зашли в одну из палаток. Из сосновых досок сбиты нары. Поверх веток из хвои — плащ-палатки, вместо подушек — вещевые мешки. Посредине — самодельный стол, скамейки.
Нас догнал начальник политотдела, представился:
— Подполковник Богомолов, Михаил Александрович.
Присели на скамейку. В тени было прохладно. Панфилов и Богомолов рассказывали мне о людях бригады, ее укомплектованности техникой и вооружением, об обученности личного состава.
Из сообщений своих заместителей я узнал о том, что в феврале 1943 года рабочие индустриального Урала выдвинули идею создания добровольческого танкового корпуса. Свердловский, Челябинский и Пермский обкомы партии обратились в Центральный Комитет партии с просьбой разрешить сформировать за счет внутренних ресурсов трех областей добровольческий танковый корпус.
ЦК КПСС и Советское правительство, Государственный комитет обороны одобрили инициативу уральцев, и весной 1943 года началось формирование Уральского добровольческого танкового корпуса.
Весть о создании добровольческого корпуса молнией облетела города и села Урала. Желающих оказалось много. В парткомы, сельские Советы, в учреждения посыпались тысячи заявлений. Отбирали лучших из лучших. Одновременно трудящиеся Урала на свои сбережения изготовляли танки, орудия, винтовки, боеприпасы, снаряжение для личного, состава. Корпусу было присвоено наименование — 30-й Уральский добровольческий танковый корпус. 1 мая добровольцы приняли военную присягу, а 9 мая им был дан народный наказ.
Начальник политотдела М. А. Богомолов показал мне листовку, отпечатанную типографским способом.
— Эта листовка-наказ вручена каждому воину-добровольцу, — сказал он.
Я прочел наказ:
«Помните, сыновья и братья наши: всегда, когда над родной землей бушевали грозы войны и иноземный захватчик шел на Русь с мечем, Урал ощетинивался грозными жерлами пушек, стеной штыков, встречая захватчиков.
…И ныне сыны Урала с первого дня Великой Отечественной войны встали в ряды доблестных защитников Советской Родины. Не посрамили они славы предков, высоко несут гордое звание уральцев. Тысячи и тысячи наших земляков покрыли себя бессмертной славой на полях сражений. Весь советский народ чтит их за беззаветное мужество и храбрость…
Родные наши!
Вы вступили в Уральский добровольческий танковый корпус. Такое особо почетное имя ко многому обязывает… Не забывайте об этом ни на час…
…Советская Родина каждому из нас дорога. Честь, свобода и независимость ее — дороже собственной жизни. Где бы вы ни сражались — у стен ли Смоленска, у порогов Днепра или в ущельях Крымских гор, — помните, что вы сражаетесь за Родину, за Москву, вы отстаиваете народные богатства Урала, вы защищаете Свердловск и Магнитку, город стали и булата — Златоуст и индустриальный Челябинск, Ильменскую сокровищницу минералов и жемчужину Урала — красивейшее в мире озеро Увильды, плодородные степи и дремучие уральские леса — все то, что полито потом и кровью дедов, отцов и братьев.
…Бейтесь так, чтобы еще ярче разгорелось имя «Уралец», написанное на башнях ваших танков, чтобы в боях и сражениях завоевали вы почетное наименование гвардейского особого корпуса. Вести о присвоении гвардейского звания мы ждем от вас вместе с вестью о победах.
…Мы наказываем вам:
Полностью используйте высокую маневренность наших замечательных машин, станьте мастерами танковых ударов, овладевайте тактикой ведения боя, показывайте образцы высокой воинской дисциплины, стойкости и организованности.
…Не забывайте: вы и ваши машины — это частица нас самих, это наша кровь, наша старинная уральская добрая слава, наш огненный гнев к врагу. Смело ведите стальную лавину танков. Ждем вас с победой, товарищи».
Оторвался от листовки, задумался. Народ Урала доверил своим сынам, братьям, отцам грозное оружие. Он верит, что уральцы не дрогнут в боях, внесут свой весомый вклад в полное освобождение родной земли. Эта ответственность ложится и на нас, командиров. Мы поведем их в бой.
Подполковник Богомолов сказал, что добровольцы, хотя в основном уже обучены, должны еще упорно учиться военному делу.
Мы пришли к общему выводу: и впредь каждую минуту, каждый час — боевой учебе.
Уже сгустились сумерки, и мы направились в столовую. Наспех поужинали, и я, попрощавшись с Богомоловым и Панфиловым, лег спать. Но сон не шел. Я думал о новом назначении, о том, что отныне мне доверена судьба нескольких сот людей. С ними мне теперь делить радости побед и горечь неудач. Что я знаю о них? Пока ничего. Знаю одна — надо всех людей, будь ты радист, заряжающий, штабной офицер или политработник, сплотить в единую боевую семью, в крепкий дружный коллектив…
На фронт.
Проснулся рано. Вышел на улицу. Было свежо, легкий туман висел над землей. Оглядел приютившиеся одна к другой палатки. Невдалеке застыли танки. В лесу стояла необыкновенная тишина. Вставало солнце, и его лучи едва-едва пробивались сквозь ветки густых сосен. По тропинке к палатке торопливо шагал солдат с котелком в руках.
