Огнем и мечом - [51]

Моих вещей тут практически не было – все они были в обозе, что должен был прибыть в деревню вместе с пешей частью моей армии – только в сенях я увидела сложенную на сено броню Гаратэ.

Значит, Альвин все же занялся делом, и то хорошо…

Сев на табурет, я отцепила перчатку с пояса и бросила ее на стол. Туда же отправилась вторая, затем шлем. К тому моменту, когда в дверь постучали, я уже сидела в стеганке, разложив перед собой всю верхнюю часть своего доспеха, и, положив на столешницу Жало, меланхолично водила пальцем по травлению на ножнах.

Моим посетителем оказался молодой парнишка в рясе, в которой белого было едва-едва больше, чем красного, вцепившийся в перевешенную через грудь сумку.

– Защитница… – Голос парнишки сломался на полуслове, отчего он отчаянно покраснел. Я, наклонив голову к плечу, с недоумением смотрела на это чудо, пытаясь понять, как этого ребенка отпустили в военный поход. – Я целитель! Ну, то есть я хотел сказать, что меня прислал островитянин, чтобы помочь. Ну, если я смогу помочь, ну, то есть…

– Так, – я подняла правую руку, прерывая сбивчивый поток объяснений, и парнишка тут же замолк и покраснел, – как тебя зовут и что ты тут, среди добровольцев, делаешь? Магистр знает, что ты здесь?

– Мастер Гир знает, – обреченно повесил голову парень, решив начать отвечать на вопросы с конца. – Я за разведчиками тайком поехал, когда они сюда выехали… А когда мастер Указующий меня заметил, отправлять обратно уже было поздно. Я сам вызвался, я уже взрослый мужчина! И полезный!

Смерив взглядом отчаянно храбрившегося целителя, я вздохнула, досчитала до пяти и кивнула.

– Иди сюда, взрослый и полезный мужчина. Посмотри, что у меня с ушами. – Я поманила его к себе, и парень, тут же оказавшись возле меня, стянул с плеча свою сумку и положил ее на край стола, опасливо и с восхищением покосившись на меч в ножнах.

– Это тот самый?

– Да, тот самый. А как, говоришь, тебя зовут? – Я снова глянула на объятого трепетом целителя, и он, спохватившись и густо покраснев, представился как Мило.

Несколько мгновений царила блаженная тишина, прерываемая лишь едва слышным сосредоточенным сопением Мило. Паренек, чуть разведя ладони в стороны, медленно сводил их, ставя под углом друг к другу, с крайне сосредоточенным видом уставившись мне в область уха.

Сведя ладони, он постоял так с пару ударов сердца, потом нахмурился, опустил руки, встряхнул кистями и повторил свое движение ладонями друг к другу, только еще медленнее, чем в прошлый раз. Вдоволь накосив глазами на его сосредоточенную физиономию, я переключилась на второе зрение, надеясь увидеть что-то интересное для себя.

Из ладоней юного целителя, как тонкая и длинная бахрома, исходили ниточки Ато. Они плавно колыхались от невидимого ветра, касаясь меня самыми кончиками. Но больше ничего не происходило.

– Все в порядке? – Я вернулась к привычному зрению и, повернув голову, глянула на своего лекаря. Он, прикусив губу, тряхнул головой.

– Да, то есть нет, то есть не совсем. – Наткнувшись на мой взгляд, Мило тяжело вздохнул и продолжил: – Островитянин сказал, что защитница оглохла на какое-то время и что была кровь. Кровь я вижу, но никаких повреждений найти не могу… Вы отправите меня обратно в Алую крепость? – внезапно неожиданно грустно закончил паренек, и я, чувствуя, как губы непроизвольно растягиваются в улыбке, качнула головой.

– Я думаю, что ты слишком юн, чтобы участвовать в походе. Но ты свой выбор сделал и отвечать за него будешь сам. Тем более это способ набраться опыта, что для целителя очень важно… Просто не лезь вперед, договорились? Без геройства, без попыток изобразить великого воина. Твоя задача – лечить. Ты меня понял?

Мило часто закивал, глядя на меня по-щенячьи преданными глазами.

– То есть вы прикажете магистру Гиру оставить меня, да? – Я поперхнулась вдохом, глядя на целителя. Потом вздохнула, понимая, что заднюю давать будет совершенно некрасиво, и кивнула.

– Я скажу ему, что ты можешь остаться, но только на обозначенных мною условиях!

– Благодарю! Храни вас Светозарная, то есть я хотел сказать…

– Иди, Мило. Иди. – Я, встав, сгребла сумку паренька со стола, всучила ему в руки, развернула за плечи на сто восемьдесят градусов и подтолкнула к выходу. Благо юный храмовник понял все верно и поспешил избавить меня от своего общества.

Отвернувшись от двери, я тоскливо оглядела дом, состоявший всего из одной комнаты, ища, чем можно смыть кровь с лица и шеи. Ведерко чистой воды, накрытое деревянной крышкой, нашлось возле очага. Чистую тряпку искать пришлось куда дольше, и в конце концов я, отчаявшись, принялась умываться прямо над ведром, стряхивая воду с лица ладонями и стараясь поймать капли до того, как они скатятся на шею и впитаются в ворот стеганки. Факт самоисцеления – а ничем иным это быть не могло, кровь же не просто так потекла – я приняла практически равнодушно. Магистр уже говорил мне в крепости, что мое тело способно на подобное, так что неожиданностью это для меня не стало. Я же себе не новую руку отрастила.

– Не помешал? – Вполне миролюбивая реплика от двери заставила меня резко вскочить, чуть не перевернув ведро с водой, и цапнуть пальцами пустоту возле пояса, ведь Жало так и осталось лежать на столе.