Огнем и мечом - [49]

Храмовник нахмурился, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но я накрыла ему губы ладонью.

– Это моя вина, Эмил. Бери и не спорь. У нас времени нет на все это. Харакаш того и гляди стреножит меня, как породистую лошадь. И, может быть, даже будет прав…

Упоминание островитянина в таком ключе вызвало слабую усмешку у Эмила, и он, тяжело вздохнув, коснулся моей ладони пальцами, убирая от своего лица.

Я почувствовала, как тоненький ручеек силы потек от меня к нему, и Эмил начал оживать буквально на глазах – бледность исчезла, взгляд вернул себе осмысленность, дыхание снова стало ровным и глубоким.

– Мне хватит. – Отпустив мои пальцы, Эмил прикрыл глаза, и я, встав, повернулась к островитянину, продолжая сжимать левой рукой снятую перчатку.

Мгновение мы сверлили друг друга взглядами: Харакаш смотрел с каким-то болезненным интересом, будто бы ожидая подвоха, я же прислушивалась к собственным ощущениям. Даже перестав щедро делиться с Эмилом своей силой, я чувствовала его у себя за спиной.

И не только его, а значит, ситуация внезапно куда лучше, чем я предполагала. Знать бы только, как надолго…

– Гир сейчас с пленниками?

Мастер меча, прищурившись, медленно кивнул.

– Хорошо. Веди туда, мне есть что сказать. Целитель подождет, со мной явно не случилось ничего серьезного.

Пошевелив губами и явно сдержав какую-то колкость, островитянин оттолкнулся от стены и протянул мне руку, предлагая в качестве опоры. От такого щедрого предложения отказываться я не стала. Тем более что перчатку натягивать обратно не хотелось, и я закрепила ее ремешком на перевязи, а шерстяное пончо, которое носил островитянин поверх своей брони, оказалось очень приятным на ощупь и теплым.

Дом старосты встретил нас тягостным молчанием.

Оборванные, воняющие паленым и изрядно избитые пленники сидели на полу, связанные по рукам и ногам. Между ними прогуливался Гир с настолько отрешенным видом, что не чувствуй я еще на подходе к дому его удушающий гнев, то легко была бы обманута деланым спокойствием. Впрочем, маска дала трещину, стоило только мне встретиться с Указующим взглядом.

Какая бездна презрения и обиды… И ведь не сказать, что он сильно не прав. Но пусть даже не надеется, что я признаю это вслух!

– Защитница. – Храмовник сухо кивнул мне. Под его пристальным взглядом я аккуратно отцепилась от руки Харакаша, что тут же отошел к куче чужого снаряжения, с интересом начиная в нем копаться, отчего удостоился такого же презрительного взгляда, что и я. – Мы справимся без вас.

– Не сомневаюсь в твоих навыках, Указующий, и потому для тебя есть предложение поинтереснее. – С каждым моим словом Гир закипал все более очевидно, но молчал, испепеляющим взором пытаясь просверлить дыру мне в черепе. – И напрямую связанное с заданием магистра.

Оп! – и наживка проглочена. Да, Гир, я знаю, что тебе хочется избавиться от меня как можно быстрее. Впрочем, ты ведь мог отказаться от притязаний на место нового комтура, не так ли? Но что не сделаешь ради власти!

Храмовник отвел взгляд, прикрыл глаза, словно бы услышав мысли, обращенные к нему, потом снова посмотрел на меня.

– Отойдем. – Он распахнул дверь, и я, поймав внимательный взгляд Харакаша, отрицательно покачала головой. Островитянин, поморщившись, снова вернулся к осмотру вещей, а я, выйдя следом за Гиром в сени дома, прикрыла за собой внутреннюю дверь.

– Слушаю. – Мой гипотетический наставник сейчас даже не пытался скрыть свою неприязнь. Мне, впрочем, было, мягко говоря, плевать.

– Чародей забрал Ато Эмила. Но Эмил был связан со мной с момента въезда в эту деревню и тянул из меня Ато для поддержания облика во время переговоров. Грубо говоря, то, что забрал этот Иршад, – мое. И я чувствую, где это «мое» находится.

Я замолкла, с интересом наблюдая за уже заканчивающейся пантомимой на лице Гира, и с некоторым удовлетворением отметила, что последней эмоцией, прежде чем храмовник смог взять себя в руки, стала растерянность.

– Это какой-то бред, нельзя просто взять и…

– Нельзя или ты не знаешь, что на самом деле можно? – Я перебила Гира, не желая тратить время на споры. – Как думаешь, куда может направиться ослабленный, униженный, озлобленный и немного тронувшийся умом чародей? Учитывая, что до этого над ним явно издевались его прошлые наниматели, а потом он снова потерял свободу, даже не успев толком распробовать ее на вкус.

– Ты… спланировала все это? – Я хмыкнула, поведя плечами и наслаждаясь своим неожиданным триумфом. Храмовнику было совсем не обязательно знать о том, что все это лишь удачное стечение обстоятельств, которое в кои-то веки сыграло за меня, а не против. – Не знаю, что именно чародей сделал там, в доме, но если бы он мог перемещаться на большие расстояния, то не стал бы устраивать весь этот спектакль с взятием пленников. Значит, он ограничен в своих передвижениях…

– …И силах. Ты ведь все у него забрал, верно? А то, что чародей получил от Эмила, скоро иссякнет. – Я выжидающе смотрела на храмовника, что, скрестив руки на груди, задумчиво смотрел куда-то поверх моей головы.

– Да. Все, что мог забрать, не убив его. Ему нужен будет новый источник. В деревни чародей не пойдет. Он чужак, выглядит как чужак и понимает это. Он пойдет туда, где его знают…