Оглянись назад, детка! - [6]
Несмотря на смущение и робость, Лучиа говорила возбужденным и уверенным голосом теледивы, которая по собственной инициативе сделала себя героиней романа.
Сохраняя верность отведенной мне роли, я стала задавать ей вопросы, которые она уже не раз слышала по телевизору. С чувством жалости, чтобы оправдать собственную циничность, я представила дом, где она жила вышитые с любовью занавески, бесконечное ожидание, укладывание детей спать, напряженное вслушивание в затихающий шум мотора машины и тиканье часов с кукушкой в небольшой гостиной. Возникающие с криком мести Эринии. Ревность завладела сознанием женщины, которая выписывает журнал «Кто» и сама накручивает себе волосы на бигуди. Ею владела тревога. Созерцая в зеркале свое обрюзгшее тело, она думала, насколько моложе и приятнее ее кузина Мария.
Я сделала пометку: Альфио работает на фирме Эсселунго в Казалеккио ди Рено, потом записала их домашний адрес и адрес Марии, продавщицы обувного магазина на улице Бентини.
Лучиа вынула из коричневой кожаной сумки пару фотографий.
— Никогда не думала, что придется до такого дойти, — пробормотала она, приподнимаясь с кресла и надевая бордовую синтетическую шубку.
— Не беспокоитесь, — попыталась успокоить ее я.
Она слабо улыбнулась и уставилась на меня.
— У вас конъюнктивит?
Я машинально коснулась рукой правого глаза.
— Вам надо бы пойти к окулисту.
Я поблагодарила, сказала, что скоро ей позвоню, и любезно попросила закрыть за собой дверь.
Оставшись одна, я придвинула обувную коробку.
Уже час пятнадцать, как мы сидим здесь, перед гостиницей «Олимпик», в моей заледеневшей благодаря капризному аккумулятору машине.
Тим, высокий и разболтанный парень со светлыми, беспорядочно падающими на необыкновенно белый лоб волосами, каштановыми глазами и выступающими скулами. Под его распахнутой курткой виднеется майка с надписью «УЗАКОНИМ КОНОПЛЮ ».
— Почти всю ночь гудел на дискотеке, — зевая, произнес он.
— А что, дискотеки все еще есть?
Ею худая спина откинулась на спинку сиденья, и он недоуменно посмотрел на меня:
— Что за вопросы ты задаешь?
— И тебе там нравится?
— Рев этих мощных усилителей… басы просто заползают тебе под кожу…
— Прекрасна Ты все еще под их парами?
Он курил, уставясь в потолок автомобиля.
— С тобой бессмысленно говорить, ты слишком цинична.
Сама, того не желая, я невольно вдыхала марихуану, которую он курил.
— Я бы не прочь сколотить группу.
Он выпустил клуб дыма.
— Ты же хотел снять короткометражный фильм.
— Да, на цифру! — Он разошелся. — Когда-то снимали только на пленку, а сейчас каждый может сделать свой фильм, понятно? С музыкой то же самое. Покупай компьютер и твори, сочиняй, делай диски дома. Даже если не умеешь играть. Вот это демократия!
— Хотелось бы…
— Вот и все остальные такие, как ты, — пожаловался он.
— Какие? — безразлично поинтересовалась я.
— Сначала подвешиваете нам на шею гири, а потом мораль читаете.
Я оглянулась и убедилась, что пачка все еще лежала на заднем сиденье.
— Дай-ка мне этот косячок. Ну…
Окна комнаты первого этажа были плотно зашторены. Кто знает, сколько нам еще ждать, прежде чем кто-то подаст признаки жизни. Я повернулась к Тиму и уткнулась прямо в объектив моей камеры Nicon coolpix. В этот момент синьора Комолли и ее любовник выходили из гостиницы. Я дернула Тима за руку, чтобы он взял их в кадр. Через мгновение он обессмертил их тайный поцелуй.
— Эти двое любят друг друга, а мы тут портим им жизнь.
— Ты слишком добр, Тим, — скептически пробормотала я и закурила «Кэмел».
— Если бы у меня была девушка, я бы ей не изменял.
Я не выдержала и рассмеялась.
Он недовольно посмотрел на меня:
— Ты не веришь?
— Да верю, верю…
— Я не хочу закончить, как ты, шеф.
— Спасибо.
Через четверть часа я высадила Тима около его мотороллера.
Вечером я забежала в бар на улице Гоито и пропустила свой привычный бокал джина.
Чтобы тайком попасть на кладбище Картезианского монастыря, мне пришлось нарушить закон.
И вот я дома: в три часа сижу в полуобнаженном виде в гостиной на бархатном цвета зеленого флага диване после холодного душа и двух чашек кофе. Вынимаю из коробки письма Ады и начинаю наугад читать.
«Джорджиа не поняла бы моего любовного романа с А., ей не понять, что это значит, она не тот тип, и всегда такой останется. Ты ее знаешь, она не интересуется парнями…»
Дальше говорилось: «Когда его нет, я просто схожу с ума. Я чувствую себя с А. так, как с Джулио никогда не чувствовала Я не хочу, чтобы сестра знала все это…»
Еще одно письмо: «Мы посмотрели в третий раз «Последнее танго в Париже». Обожаю этот фильм все, похоже, на безумную страсть, и иногда А. внушает мне страх. Что я знаю о нем? Ничего…»
Я не могла собраться с мыслями. Как будто передо мной проходила жизнь незнакомого мне человека.
Я поднесла листок к носу, пытаясь уловить хоть какой-то сохранившийся запах. Капля кофе упала на письмо, туда, где стояла дата. Я про себя повторила последнюю фразу: «Иногда А. внушает мне страх», — и промокнула пятно.
Кто этот А.? Он появлялся и в других письмах, но всегда и только с одной заглавной буквой, без полного имени. Джулио знал о его существовании?
Университетские воспоминания роем закрутились в моей голове, подобно мошкам, кружащим вокруг лампы. В то время я училась на юридическом факультете. Однажды я видела, как Ада с двумя большими чемоданами села в поезд до Рима. Джулио начал сотрудничать с газетой «Мессадджеро» и ждал ее возвращения в небольшой квартире, взятой в аренду.
«Неожиданная встреча. Немая сцена в пиццерии. Бессмысленный спор. Он сознался в новой интрижке только месяц спустя. Я подумала: «Она моложе меня». Он подтвердил. Подумала: «Он вернется, как обычно, как возвращался до сих пор». Но на этот раз все было всерьез.В молочной лавке мне сказали, что жизнь — череда черных и белых дней; в прачечной — наоборот, что чистого белого или черного нет, и жизнь состоит из всех оттенков серого. Простые мудрости от случайных учителей стоицизма…»Грация Верасани — ярчайшая звезда итальянской литературы.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.