Оглашенные - [36]

Вот оно, наше достояние! Черно-белая обложка с броскими картинками и заголовками. Центральная картинка: две могучие руки двух братских народов, украинского и русского сплелись в крепком рукопожатии, смяли полосатые пограничные столбики.

Сбоку нечистая сила с темным оскаленным ликом, с рожками на голове, в косматом и черном клубящемся облаке с инопланетными «тарелочками» позади. Нечистый хочет помешать братанию двух православных народов, он взмахнул огромным топором. Но уже огненное разящее копье Ангела, (Ангел вверху картинки), уперлось ему в голову.

Справа от картинки огромными жирными буквами – ПРОТИВОСТОЯНИЕ

. Это заглавие моей первой программной статьи.

Помню, как меня чуть не вспучило от гордыни, когда впервые увидел обложку журнала. Но пучило меня, слава Богу, не очень долго. Вспомнился мой нечестивый ропот на судьбу, пьянки, блудное помрачение ума, постоянный скулеж: все плохо, меня все покинули, ничего не вышло и не будет…

А роптал-то, получается, не столько на абстрактную судьбу, сколько на Творца. Опять то же нежелание нести Крест… Стало стыдно, и я возблагодарил Бога, что Он так все чудно устроил.

В самом верху обложки карикатура международного террориста в виде марионеточной куклы. Только вместо ниточек полосы американского флага.

Внизу цитата номера о том, как легко нынче перепутать спасение человечества со спасением корпорации «Дженерал Моторс», или ей подобной.

Помнится, вначале мы хотели вообще вставить суру из Корана: «Увлекла вас страсть к умножению, пока не посетили вы могилы…» Да отец Леонид отговорил, мол, не сходите с ума, вы же православные люди, а не мусульмане какие.

Виктор с жадным блеском в глазах листает журнал:

– Неплохо… неплохо… есть, что почитать… драйв…

– На, возьми. – Михаил протягивает ему небольшую пачку журналов. – Тебе и твоим соратникам.

– Вот спасибо, – говорит Виктор и демонстративно, повернувшись лицом к фойе а спиной к нам и стене, кричит:

– О, вот и соратник!

Сует журнал какому-то худому пареньку с биркой «пресс-секретарь» чего-то там (не успел прочитать) на лацкане пиджака. Потом еще седоватому представительному дядечке. Одним словом, как на рынке.

Михаил, уразумев стратегию Вити Панка выхватывает из сумки пачку журналов и начинает раздавать всем встречным-поперечным.

Вокруг нас, по старому советскому инстинкту «что-то дают!», образуется небольшая толпа. За пятнадцать минут до начала съезда уходит около пятидесяти номеров. Михаил доволен. А тут уже и на съезд приглашают.

Политика

Небольшой и уютный конференц-зал мест на сто пятьдесят, двести. Мягкие удобные кресла, просторная сцена с одинокой трибуной, над трибуной – тяжелый темно-багровый занавес, а на стене, справа от сцены, огромный плакат с тройкой легких воздушных коней, несущихся в неведомую голубую даль. На плакате надпись: «Русский Союз».

На сцене худощавый человек, лет пятидесяти, с простецким «рязанским» лицом (нос картошкой) и в самой что ни на есть «народной» одежде – джинсы, белая, немного мятая рубашка-безрукавка. Совсем не официальный вид. Однако Михаил мне на ухо шепчет, что это и есть Соловьев, безоговорочный лидер партии (партия-то создана на его деньги), и что за глаза его приближенные называют своего вождя не иначе, как дуче. И вообще, в партии управляемая демократия.

Соловьев что-то отхлебнул из поднесенной ему небольшой чашечки, коротко поприветствовал участников съезда и без лишних любезностей начал свою речь. Говорил он быстро, но четко, не заглатывая окончания, при этом голос у него был тихим и как бы сонным, совсем не командирским. Но начал он очень интересно:

– Нам пятнадцать, а то и все восемьдесят пять лет СМИ вешают лапшу на уши… У народа разорвано сознание… Люди смотрят картинку по телевизору и видят, что она как-то не совсем стыкуется с окружающей действительностью. А другого источника информации нет… В итоге, целая нация, народ, огромная страна впала в депрессию, антиполитическую апатию, растерянность.

– Антиполитическая апатия населения выражается, примерно, следующими словами, которые приходится слышать все чаще и чаще: все, кто сидят наверху, воры и негодяи, но от нас самих ничего не зависит, потому что все давно решили без нас. И чем чаще проводятся выборы, чем громче власть кричит о демократии, тем сильнее укрепляется состояние апатии общества.

Соловьев перевел дух и что-то отхлебнул из чашечки. И пока он отхлебывал и переводил дух, я подумал – очень хорошее начало, очень обнадеживающее! Первый известный мне политический лидер (нашего поля), признавший информацию главным политическим орудием нашего времени. Признавший сам факт информационной массовой манипуляции сознанием. Это то, что мы постоянно пытались внушить тому же старому крылу «Руси», тем же «Пушкинистам».

Информационные технологии – вот основное орудие нашего порабощения, и прорыв информационной блокады – первостепенная задача. Все остальное: борьба за русский язык, митинги против насильственной украинизации, или покупка учебников для русских школ – дела нужные, но второстепенные. Прорыв информационного гипноза – вот главная задача! Главнее ее может быть только спасение души!