Офисные крысы - [95]

— Я хочу спросить у тебя кое о чем… Почему ты не захотел дать интервью по телефону или ответить на вопросы по факсу?

— Я бы пгедпочел такой способ. Господи, тебе бы тоже было легче… по кгайней меге, твоему носу.

— Но мне сказали, что ты согласен на интервью только при личной встрече?

— Я не знаю почему, пгиятель, — отвечает он. — Похоже, что кто-то очень хотел, чтобы тебя не было гядом, тебе так не кажется?

* * *

После того как он спускается в подземку, я направляюсь на Лонгэйк, в британский филиал «Эго». Вместо летаргической красавицы Фионы сегодня там сидит пухленькая молоденькая женщина с мужской стрижкой, двумя кольцами в носу и очень румяными щеками.

— Привет, меня зовут Захарий Пост. Я работаю в «Ит», в Нью-Йорке, — говорю я ей, показывая свое «версальское» удостоверение. — Нэн Хотчкис здесь?

— С-сщщас.

— Что сейчас?

— С-сщщас!

— Да! Прямо сейчас! Скажи ей, что здесь Зак Пост.

Она закатывает глаза, и все начинается снова. Секунд через тридцать я понимаю, что принял «через час» в ее исполнении за «сейчас». Нэн, объясняет мне она, обычно не приходит на работу раньше одиннадцати часов.

Я говорю ей, что тогда зайду попозже. Спускаясь по лестнице, я мечтаю о работе, на которой можно не показываться до одиннадцати утра.

Я покупаю «газеты» и иду в небольшую закусочную, расположенную на другой стороне улицы, где сажусь и читаю все… о себе. Я месяцами мечтал о свадебном объявлении в «Таймс» и о нашем с Лесли венчании, но никогда не мог себе представить ничего подобного. Родди Гриссому пришлось напроситься на удар ножницами в грудь, чтобы попасть на страницы газет, мне же понадобилось всего лишь «войти» в витрину бутика «Тернбул энд Ашер».

Я вижу идущую по тротуару Нэн Хотчкис и следую за ней в офис.

— Ты, похоже, прославился на весь Лондон, Зэки, — говорит она, хлопая номером газеты «Таймс» по столу.

— Господи, я надеюсь, что это не дойдет до Нью-Йорка.

— Ладно, я тебя пожалею и никому не стану сообщать об этом. (Какая гнусная ложь! Она, я уверен, останавливалась по пути у каждой телефонной будки и обзвонила уже человек двадцать). Тебя в больнице хорошо обработали?

— Нет, не очень хорошо, — говорю я ей, опускаясь на диван и осматривая ее владения.

— Если будешь ошиваться здесь, можешь наткнуться на Марка Ларкина. Он собирался зайти ненадолго.

— Тогда я не буду ошиваться.

— Да, лучше не надо, а то он может быть иногда таким идиотом, правда?

Мой нос начинает чесаться и чувствовать тепло. Я спрашиваю Нэн о Фионе, и она интересуется, неужели я «запал» на нее.

Разыскивающая «Филофаксы» гончая пробыла в Лондоне менее полугода, но разговаривает так, будто выросла здесь.

— Нэн, моя гостиница — ужасная, ужасная помойка.

— Какая это, напомни?

— Отель «Ройял Кембридж». Бетси Батлер «выбила» его для меня. А я всегда почему-то думал, что она ко мне хорошо относится…

— Ой, это была моя идея! Я припоминаю теперь, что расписала его Вилме по телефону, а она, должно быть, рассказала Бетси.

Мы говорим еще несколько минут о разных пустяках, и я начинаю себя чувствовать как на иголках, потому что меньше всего сейчас хочу наткнуться на Марка Ларкина… не теперь, когда мой нос мелькает во всех лондонских газетах.

— Когда ты перейдешь работать ко мне? — спрашивает она неожиданно. (Или, может быть, не так и неожиданно, просто я не слушал ее.) — Нам здесь нужны хорошие редакторы.

Их первый номер вышел месяц назад, и нельзя сказать, что он был хорошо встречен читателями или мастерски сделан. У меня, конечно, не хватает дерзости заметить, что он был сделан просто из рук вон плохо. И потом, она вроде предлагает работу…

— Видишь ли, ты мне как-то сказала, что порекомендуешь меня Регине и всем остальным на твое старое место в «Ит». Помнишь? Ты мне тогда сказала, что меня ждет крупная рыба, которую я могу поджарить.

— Да, я помню.

Раздается телефонный звонок, и я слышу, как пухлая секретарша говорит Нэн по селекторной связи, что это ее муж на третьей линии.

— Я перезвоню ему через минуту, Мэри, — отвечает она и, наклонившись всем корпусом в мою сторону, сообщает: — Я порекомендовала тебя.

— Но ты то же самое сказала Вилли, Олли, и еще куче народа.

— Ну, возможно, я и их порекомендовала.

— Но место получила Джеки.

— Да, Жаклин. Я и за нее сказала пару добрых слов.

— Я думаю, что… — мой голос прерывается.

— Да? Так что ты думаешь?

— Ничего. Я абсолютно ничего не думаю.

Она выше меня… у нее власть. Возможно, когда-нибудь она наймет меня на работу в качестве… старшего редактора, заместителя редактора, кого-нибудь. Мне нельзя рвать с ней отношения. Точно так же я чувствовал себя, когда ходил в детский сад: те, на кого я хотел бы сбросить кирпич, те, кого я хотел укусить, ударить, обозвать, оставались недосягаемыми… потому что однажды они могли оказаться мне полезными.

Покидая офис, на лестнице я встречаю Хэмиша Кауртнола, арт-директора «Эго», который спутал меня с Марком Ларкином.

— Мы встречались в Нью-Йорке, на вечеринке у Мэг Банч, — говорю я ему.

— Да? О, боже. Что с вами случилось? — Он смотрит прямо на то место, где должен быть мой нос.

— Ничего. Я всегда ношу эту повязку, кроме тех случаев, когда отправляюсь на суаре к Мэг Банч.