Офицерский корпус Добровольческой армии: Социальный состав, мировоззрение 1917-1920 гг. - [40]
Чинопроизводство же в индивидуальном порядке часто осуществлялось в виде награды за боевые отличия, так как пожалование старых орденов за подвиги в междоусобице считалось безнравственным и не проводилось.[441] В результате офицер за год мог получить два чина, а за 1918–1920 гг. и все четыре, примеров чего немало. Однако они касаются лишь отдельных, самых ярких и удачливых представителей. Кроме наградного смысла, чины служили дополнительным закреплением должности из-за частой молодости начальников, просто подтверждая уже существовавшее положение. Производство и 23-летнего дроздовца E. H. Обозненко, и 26-летнего алексеевца П. Г. Бузуна из капитанов в полковники «не было неожиданностью, этого давно ожидали».[442]
В широких же слоях добровольческого офицерства дела обстояли иначе. Приказы по 1-му Марковскому полку показывают, что еще в июле 1919 г. подавляющее большинство офицеров-первопоходников оставалось прапорщиками.[443] Наградное отделение штаба Главнокомандующего и наградная комиссия генерал-лейтенанта А. Л. Архангельского тормозили производства, и офицеры ненавидели их «за полное нежелание работать»; в течении полугода поданные документы возвращались по пять раз со всевозможными отговорками и придирками. Только немногочисленные счастливцы добивались утверждения, и то благодаря либо знакомству, либо апелляции к самому начальнику штаба ВСЮР генералу Романовскому, как поступил, пользуясь своим положением связиста, подпоручик Марковской инженерной роты С. Н. Гернберг. Романовский наложил на представлении резолюцию «Проверить, произвести и доложить». «На этот раз в комиссии были со мною чрезвычайно любезны и через два дня я имел приказ о производстве»,[444] — вспоминал этот офицер впоследствии. Немало прапорщиков-первопоходников в эмиграции оказывались лишь поручиками, то есть в результате только «всеобщих производств», а иные — и подпоручиками, что указывает на исключения и во время них.
Собственно, сами чины в Добровольческой армии не играли самостоятельной роли. Гораздо больше положение офицера в добровольческой иерархии зависело от занимаемой должности. Назначения же осуществлялись исключительно по принципу «давности поступления»,[445] и в итоге прибывший раньше офицер становился командиром более старших и по чину, и по возрасту. Причину достаточно внятно сформулировал сам Деникин: «Совершенно недопустимо было ежедневно менять начальников по приходе старших».[446] Кроме того, сказывалось и не столь уж редкое нежелание бывших командиров батальонов и полков командовать взводами и ротами,[447] и уже отмечавшееся негативное отношение командования к поздно прибывавшим. Поэтому первопоходники пользовались таким преимуществом, что Врангель, поступивший в армию в августе 1918 г., совершенно серьезно расчитывал получить всего эскадрон, а неожиданное назначение командиром бригады объяснял только нехваткой кавалерийских начальников.[448]
Материалы биографий высших чинов, собранные H. H. Ругычем, показывают, что из 194 генералов и старших офицеров Добровольческой армии на формирование штатов других армий и служб Вооруженных Сил Юга России поступило 107,[449] или 55,2 %; несмотря на постоянный приток пополнений, окончательная доля первопоходников среди них оставалась более трети — 35,1 %.
Характерно, что и среди первых добровольцев изначально выстраивалась «иерархия должностей». Подтверждением служат «Таблица окладов содержания для офицеров» отряда Дроздовского и «Размеры месячного содержания Добровольческой армии»: фигурируют понятия «командир полка», «казначей», «рядовой офицер» и т. д.[450] И только при назначении и необходимости выбора из массы первопоходников предпочтение отдавалось более старшему по чину — пусть и непопулярному — как произошло с полковником П. Н. Машиным, ставшим командиром Марковского артиллерийского дивизиона и позже бригады, с производством в генерал-майоры.[451] Постепенно рядовые офицеры получали командные должности и подтверждающие их чины, особенно при развертывании новых частей на основе «стародобровольческих». В 1919 г. при формировании Марковской артбригады «всеми орудиями новой батареи командовали первопоходники»;[452] она являлась исключением и по скорости чинопроизводства, значительно опережавшей пехотные части.
Вообще же командование в должностном росте проявляло гораздо больший консерватизм, чем противник — бывшие в 1914–1915 гг. младшими офицерами Манштейн, Скоблин, Туркул, Харжевский стали от силы начдивами, тогда как М.Н Тухачевский, И. П. Уборевич, В. М. Гиттис и другие командовали армиями и даже фронтами.
