Офицер-вербовщик - [16]
Плюм. Чепуха. У меня вы получите больше. Я произведу вас в капралы, а жалованье буду платить сержантское.
Брейзен. Грамотный?
Сильвия. Да.
Брейзен. Все в порядке. Я устрою вас полковым священником.
Сильвия. Вы оба столько мне насулили, что я и не знаю, кого предпочесть. Есть такой капитан Плюм, его очень хвалят в городе. Скажите, кто из вас капитан Плюм?
Плюм. Я — капитан Плюм.
Брейзен. Нет, это я — капитан Плюм.
Сильвия. Вот так так!
Плюм. Ваш слуга, дорогой капитан Плюм!
Брейзен. Ваш слуга, капитан Брейзен. (В сторону.) Он не из драчунов.
(Входит сержант Кайт.)
Кайт (шепчет Плюму). С вашего позволения, сэр…
Плюм. Ты что, спятил? Вот твой капитан. Капитан Плюм, ваш сержант до того допился, что спутал меня с вами.
Брейзен. Ужасный пьянчуга! Прямо не знаю, что с ним делать! (Сильвии.) Вот вам сорок шиллингов, мой Гектор с Холборна.[32]
Плюм. Нет, этого не будет! Ты завербуешься у капитана Брейзена, дружок!
Сильвия. Да его раньше повесят! Я хочу завербоваться у Плюма. Я свободный англичанин и сам могу выбирать, кому мне продаться в рабство! (Капитану Брейзену.) Вы меня защитите, сударь?
Брейзен. Разумеется, мой мальчик.
Сильвия (Плюму). Так знайте, капитан Брейзен, что вы самодовольный, невежественный и наглый хлыщ!
Брейзен. И еще свинья.
Сильвия. Редкостная притом! Давайте ваши деньги, благородный капитан Плюм.
Плюм. Значит, не хотите завербоваться у Брейзена?
Сильвия. Не хочу.
Брейзен. Не обращайте на него внимания, малыш. Я сейчас положу конец этому спору. Послушай, дорогой… (Уводит Плюма в другой конец сцены, и они объясняются жестами.)
Кайт. Сударь, капитан Плюм — это тот, что в штатском. Я его сержант и могу в этом присягнуть.
Сильвия. Так вы сержант Кайт?!
Кайт. К вашим услугам, сударь.
Сильвия. В таком случае я за вашу присягу и ломаного гроша не дам!
Кайт (в сторону). А ведь для своих лет мальчишка неглуп, очень неглуп. Дайте-ка вас хорошенько разглядеть, сударь.
Сильвия. Извольте сударь. Что вы можете обо мне сказать?
Кайт. Ну вылитый мой брат! Точь-в-точь две пули одного калибра. Послушай, Чарлз, не дури!..
Сильвия. Да что это вы выдумали, сударь?!
Кайт. И голос тот же, только чуть позвончее. Милый братик — пока буду называть тебя так, а если тебе посчастливится вступить в наше благородное содружество, я стану звать тебя другом.
Сильвия. Нет, сударь, если я кого и выберу себе в друзья — так вашего капитана.
Кайт. А ты честолюбив! Впрочем, солдат и должен быть таким. Это благородная страсть, без нее я бы никогда не получил алебарды! А ты уж, конечно, будешь офицером, по твоему лицу видно. Позвольте, ваше благородие, высказать вам мою любовь. (Хочет ее поцеловать.)
Сильвия. Разве мужчины целуются?
Кайт. Мы, служаки, целуемся, у нас это принято. В армии отношения семейные: мы либо целуемся друг с дружкой, либо деремся. Ну, кажется, сейчас они сцепятся всерьез!
Сильвия. Вот я и узнаю теперь, кто ваш капитан. Пойдите-ка, тресните другого так, чтоб он полетел вверх тормашками.
Кайт. Мой капитан в помощи не нуждается, сударь.
Брейзен (Плюму). Да как ты смеешь чего-то требовать, когда ты шпагу боишься вынуть? А впрочем, ты еще зелен! Тебе бы с мое послужить за границей! Так и быть, я не буду на тебя сердиться, только отступись от мальчишки, очень тебя прошу. Ты ведь хороший парень, я знаю.
Плюм. Ошибаешься, сукин сын. (Выхватывает шпагу и бросается на Брейзена.)
Брейзен (удирая от него). Постой! Ты же отказался драться из-за дамы!
Плюм. За женщин не дерусь. А вот за рекрута кишки тебе выпущу! Опять ты просчитался.
(Плюм и Брейзен раз-другой, на бегу, скрещивают шпаги. Кайт трубит в кулак сигнал «в ружье». Сильвия обнажает шпагу, но Кайт хватает Сильвию и уносит.)
Брейзен. Постой, а где же рекрут?
Плюм. Сбежал.
Брейзен. Так чего же нам драться? (Кладет шпагу в ножны.) Давай обнимемся, дорогой!
Плюм (тоже кладет шпагу в ножны). Охотно, мой дорогой. (В сторону.) Наверно, Кайт его уже завербовал. (Обнимает Брейзена.)
Брейзен. А ты храбрый малый! Чтобы подружиться с человеком, мне надо сперва с ним подраться. Я ведь такой — если знаю, что человек примет вызов, никогда с ним не ссорюсь! А теперь, мой друг, я тебе открою один секрет. Даму, которую мы только что спугнули, я застал нынче утром в постели… и такая она была соблазнительная!.. Я тут же запер дверь… Но молчок! Я человек чести! Впрочем, я ведь все равно на ней женюсь — двадцать тысяч, сам знаешь, приданое неплохое. Мы условились с ней тут встретиться, но ты пришел и испортил всю игру. Черт бы тебя побрал, мой дорогой, никогда больше так не делай!
Плюм. Не буду, миленький, не буду. Я сейчас интересуюсь только мужчинами.
(Уходят в разные стороны.)
Действие четвертое
Сцена первая
Декорация предыдущей сцены. Встречаются Буллок и Рози.
Рози. Ну где ты шатался, дурья башка? Окажись ты вовремя под рукой, человеком бы стал. Вот ты всегда так!
Буллок. А кто б это меня человеком-то сделал?
Рози. Я! Только женщина и может сделать мужчину человеком. Ну, бросай свою дубину! Скоро ты у нас начнешь драть нос и, чего доброго, распухнешь от важности.
Буллок. Эх, Розалья, гляди, как бы тебе самой не распухнуть! Стоит этим столичным прикатить к нам в деревню, как они уж постараются оставить по себе память. А сюда приходил Картуил, твой ухажер. С ним-то что будет?
Два блестящих джентльмена, прокутив в Лондоне все деньги, покидают столицу, чтобы поправить свое состояние: или жениться на невестах с богатым приданым, или вступить в Бельгии в действующую армию. По пути на континент они оказываются в провинциальном Личфилде, где встречают интересное общество…
В сборник вошли комедии известного английского драматурга XVIII века Фаркера — «Офицер-вербовщик» и «Хитроумный план щеголей, или В погоне за женой», пользовавшихся большой популярностью в свое время и не потерявших значения в наши дни. Писатель остроумно бичует нравы буржуазного общества. В комедиях есть и проза и стихи, они читаются с большим интересом.
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.