Оды на злобу дня. Часть 6 - [10]

15. Говорит Абай

Поэт и гражданин не может молчать, когда вокруг памятника другому поэту разворачиваются такие события! Леонид Каганов попытался представить, что мог бы сказать гуляющим и Басманному суду Абай Кунанбаев.

Ай, салам алейкум, дорогая, бригадир Басманного суда! Это пишет памятник Абая. Я живешь у Чистого пруда. У меня из бронза сделан китель. Из гранита тумбочка под зад. Я большой казахский просветитель был при жизни много лет назад. Рядом у меня журчит фонтана. Наверху совсем расцвел листва. Мало кто у нас из Казахстана получилось так осесть в Москва. Мой душа весь день поет как лира. Только с голубь у меня вражда. Потому что голубь птица мира, ну а мир нагадить рад всегда.

Но сейчас писать я не про это. В суд решил писать сегодня я! Сам я был всегда большой поэта, ну а папа был большой судья. С папой я и сам в суде когда-то поработал, понимаешь, да? Умный вещь скажу тебе как брату, дорогой Басманная суда! Чистый пруд хороший тихий место, только скучный летом и зимой. Слушай, эта акция протеста — ты зачем их всех прогнал домой? Это был такой хороший люди! Столько было песен, шашлыка! А без них опять мне голубь будет регулярно капать на башка.

Здесь варил казан большая каша! Чай зеленый люди пили здесь! Говорили здесь Гудков и Яшин, и Собчак ходил красивый весь! Я услышал столько Окуджава! Столько заводной девичий смех! Очень злой Россия стал держава: не дает гулять, гоняет всех. Ты же был такой большой страною! Космос-шмосмос и культур-мультур! Но опять увлекся паранойя! Но опять увлекся диктатур! Ты зачем людей хватаешь в плен-то, арестуешь чай и самовар? Что тебе какой-то белый лента — девушка надел гулять бульвар?

Ты, Басманный суд, совсем сердитый. Ты зачем совсем сошел с ума? Посади какой-нибудь бандита, если у тебя пустой тюрьма! Почему твой уголовный розыск не искать себе нормальный дел? Вах, какой в стране большой угроза — хипстер белый ленточка надел! Ты же видишь, как культурно было! Ни один не какал в водоем! Варим каша, фоткаем мобила, Окуджава песенка поем! Как смотреть в глаза другие страны? Самому уже смешно, ага? Хипстер в парке вытоптал тюльпаны — двадцать миллион ущерб таньга!

Вах, совсем поступка некрасивый! Вах, как мало мудрости и ум! Что же ты, начальника России, мелочный, как продавец изюм? Дорогой, скажу тебе по сути, объясню такой простой момент: даже если люди выбрал Путин… даже если шестьдесят процент… даже если семьдесят, не важно! Остальные (сам же посмотри) — это пятьдесят мильёнов граждан! Наших Казахстанов целых три! Это же такой большой народа! Прямо целый треть страна твоей! Ты зачем отнял у них свобода мирно погулять своих друзей? Ты зачем на них ругаешь пресса? Ты зачем пятнадцать суток штраф? Ты бы лучше ради интереса сам сюда приехал, коврик взяв! Посидел, послушал Окуджава, гречка пожевал из котелка… И опять собрал большой держава, что из двух частей у нас пока! Пусть народ гуляет, как хотите! Для того бульвар и сделан, нет? Говорю тебе, как просветитель, как казахский классик и поэт.

Дата, подпись: памятник Абая. Очень с уважением. Пока! (Грибоедов вот меня пугает, что теперь и мне секир-башка: говорит, затихни, бога ради, и тебя причислят к мятежу…) Памятник, да кто ж меня посадит? Между прочим, я и так сижу.

16. Хаус, ждем!

"Доктор Хаус" завершен: скачана, просмотрена и обсуждена последняя серия. Блогеры горюют, а Леонид Каганов провожает героя одой.

Ничего нам больше не осталось — лишь тупая боль душевных ран. Вот и завершился "Доктор Хаус". И осиротел телеэкран. Вроде всё по-прежнему на месте — телевизор светится в тиши. Вот футбол, а вот программа "Вести". Вот "Спокойной ночи, малыши". Вот бандиты в наших сериалах плачутся суровому менту… Только не хватает идеала, словно мы утратили мечту. Все однообразно и едино. От тоски в аптеку полечу: дайте десять пачек "Викодина", я себе волчанку полечу…

Не развеет наступивший хаос нам ни "Южный парк", ни "Вавилон". Где же наш любимый доктор Хаус? На кого же нас покинул он? Мы за восемь лет к нему привыкли… Жили вместе долгие года… Он уехал вдруг на мотоцикле, плюнув людям в душу, как всегда. Он уехал гордый и красивый, за собой не чувствуя вины. Доктор Хаус был герой России — больше, чем любой другой страны! Словно он работал где-то рядом! Где-то возле нашего двора! Где еще с таким кошмарным взглядом на работу ходят доктора? Скорченным, лохматым, раздраженным — мы его любили всей страной: доктора с таким скандальным тоном, как привык воспринимать больной.

Это наш герой, смотрите, вот он! Нам не нужно никаких иных! Доктор, ненавидящий работу! Доктор, ненавидящий больных! Доктор, к пациентам снизошедший, думая, что сам велик и крут! Доктор наркоман и сумасшедший! Доктор, что терпеть не может труд! Это так прекрасно и знакомо! Нету ничего для нас родней! Доктор Хаус с первых дней роддома (и до самых до последних дней) нас сопровождает сплошь и рядом: каждый день, куда бы мы ни шли. Он глядит на нас тяжелым взглядом и пинает наши костыли. Он сидит, небритый и похмельный, пачками глотая "Викодин". Он бормочет нечленораздельно: "Вас тут много, ну а я один!" Он на почте, он в билетной кассе, он в ларьке и в паспортном столе. Он преподает ребятам в классе и маршрутку водит по земле. Он меняет в унитазах трубы. Издает очередной закон. Желчный, раздраженный, хамский, грубый — профессионал, короче, он!