Протоиерей Всеволод Чаплин предложил разработать общероссийский дресс-код, который бы регламентировал внешний вид мужчин и женщин в общественных местах. Идею одобрили Всероссийский муфтият и глава Чечни Рамзан Кадыров, а Леонид Каганов решил посвятить ей оду.
«Сколько можно пялиться на даму? Так на даму пялиться нельзя! — заявила Ева вдруг Адаму, яблоко задумчиво грызя. — Мы не одного с тобою пола, этот факт понятен и ежу. Так зачем ты ходишь с жопой голой, вечно уподобившись бомжу? Мы живем в раю не меньше года, честно говоря, не зная бед. Но национального дресс-кода до сих пор у нас, выходит, нет. За неделей движется неделя, знай себе, ходи и загорай. Вот и ходим, словно из борделя, и своим костюмом портим рай».
Пробасил Адам не то чтоб грубо, а скорей, рассеянно в ответ: «Если ты опять нудишь про шубу, я же объяснял, что денег нет. Денег нет ни мало и ни много, даже нет для денег кошелька. Потому что в мире, слава богу, деньги не придуманы пока».
Сплюнув пару семечек сквозь зубы, Ева гордо вскинула плечом: «Мы потом поговорим про шубу. Шуба здесь пока что ни при чем. Я тебе толкую о дресс-коде, про мораль, духовность и семью. Потому что нынче стало в моде с голой жопой проживать в раю. Я о том, что мы с тобой не смеем портить голой жопой райский лес. Прямо стыдно даже перед змеем — вон, гляди, по яблоньке полез. Ты пойми, по нашим данным новым, лично ты — одет в костюм говна. Ты прикрыт одним листком фигОвым… фИговым, — поправилась она. — Твой наряд, Адам, не просто грубый! Ты — плевок лужайкам и садам! Ты одет как пидор из гей-клуба!» «Чо?» — спросил растерянно Адам.
«Чо! Через плечо и бантик слева! Находиться рядом нету сил!» «Что ты там такое куришь, Ева?» — вдруг Адам, прищурившись, спросил. «Не курю! — смутилась Ева тут же. — Этот слух придумали враги! Яблочко вот кушаю на ужин… Яблочко! Гы-гы, гы-гы, гы-гы…» «Так, — сказал Адам. — Отсыпь чуточек». «Не! Тебе нельзя! Тебе не дам! Это вредно для яиц и почек!» «Дай сюда! — потребовал Адам. — Все равно же отберу из рук-то!» Отобрал и съел в конце концов образец загадочного фрукта со следами Евиных резцов.
Все дела, проблемы и надежды тут же растворились как туман. А вопросы правильной одежды разом вышли на передний план. И с внезапной яростью во взгляде он воскликнул: «Горе, горе нам! Что ты здесь стоишь в костюме бляди?! Да, тебе! Не зырь по сторонам! Я без шуток, Ева, в самом деле! Я ведь не какой-то там маньяк! Ты у нас в раю, а не в борделе! Так уж соответствуй как-никак! Ишь, блин, заголяют ноги, руки, носят неприкрытое лицо… А ведь будут жаловаться, суки, если трахнут их в конце концов!»
«Вот же ни хрена себе наехал! — возмутилась Ева. — Тоже мне! Сам небось-то не в пальто из меха! Не считая шерсти на спине! Ты б сперва штаны надел для вида да оставил этот хамский тон! Голожопый бездуховный пидор! Быдло и безнравственный гондон!» И взмахнула кулаком недобро: «Я б ребром поставила вопрос!» «Ну-ка поподробнее про ребра? — вдруг Адам с издевкой произнес. — Ты поговори еще немного! И с локтя получишь в глаз, да-да! Я-то создан по шаблону Бога: мышцы, плечи, яйца, борода! Ну а ты, кусок ребра с грудями…» Но закончить фразу он не смог, получив удар в лицо ногтями и удар коленом между ног.
Завязалась драка на поляне, на опушке рая у реки. Разбегались зайчики и лани, прятались по норкам хомяки. Наконец с небес, подобно грому, вдруг раздался голос: «Во народ… Ну-ка оба вон пошли из дома! У меня без вас полно забот!»
И бредут они сквозь лес и поле, и неясность причиняет боль: то ли Бог дресс-кодом недоволен, то ли вдруг сработал фейс-контроль.
С 1 февраля из официальной документации Госдепартамента США исчезнут слова «мать» и «отец». Им на смену придут непривычные термины «родитель № 1» и «родитель № 2». Это событие не оставило равнодушным родителя Леонида Каганова.
Сели в кухне за обедик в розовых штанишках папа-педик, мама-педик с педиком-сынишкой. Мама шейку пососала у вареной курочки и задумчиво сказала: «Все девчонки — дурочки!» Папа взял себе пюре и размазал пальчиком: «С кем играешь во дворе? Помни: только с мальчиком!» Папа с мамой встали вдруг и потерлись спинками: «Знаменитости вокруг были сплошь мужчинками! Каждый гений был пижон и следил за имиджем: Майкл Джексон, Элтон Джон, и Чайковский с ними же!» Папа сел, расправив бант, окрылен идеями: «Каждый гей — большой талант! Мир был создан геями!» Мама в гроздьях бигудей, дожевала курочку: «Всю науку создал гей, моду и культурочку!» И сказал в ответ отец, доедая кашицу: «Геем был Господь-творец! Как-то так мне кажется…» И, смутившись вдруг, как мог пояснил идеечку: «Нет свидетельств, чтобы бог был влюбленным в девочку…» Мама, сделав гоголь-моголь, стала кушать ложечкой: «Говорят, еще и Гоголь! Так, совсем немножечко…»
Помни, сын, среди людей — натуральных, сереньких — высший сорт, конечно, гей! И причем в Америке! Если кто-то вслух орал «ненавижу пидора!» — это злобный натурал, что-то вроде Гитлера. Если вдруг ударил в лоб кто-то из детсадика, этот мальчик — гомофоб, поступает гаденько. Натуралы — зло и гадость (только им не говори). Толерантность, толерантность начинается с семьи! Помни сын, сегодня прав тот, кто хочет равных прав!
