Одной ногой в могиле - [4]

Черт побери! Рядом умирал человек, который почти двести двадцать лет назад превратил моего любимого в вампира. Вот и говорите после этого об иронии судьбы!

Лайам, или Джэн, был убийцей. Он сам признался. Возможно, его работники и впрямь подворовывали: придурков на свете хватает. Вампиры, когда речь идет об их собственности, играют не по человеческим правилам. Они фанатично защищают все, что считают своим. Если Томас и Джером знали, кто такой Фланнери, и все же крали у него, они должны были понимать, чем это грозит. Моя рука дрогнула по иной причине. Все просто: я могла оставить Кости, но была не в состоянии убить того, кто дал нам шанс встретиться. Зовите меня сентиментальной дурой!

— Лайам, иди Джэн, если тебе так больше нравится, слушай меня внимательно. Мы с тобой сейчас встанем, я выдерну нож, и ты убежишь. Сердце у тебя проткнуто, но это излечимо. Я задолжала кое-кому жизнь и отдаю долг твоей.

Он уставился на меня. Сияние наших глаз слилось.

— Криспин… — Настоящее имя Кости повисло между нами, но я не отозвалась. Джэн болезненно хихикал — Кто же еще, как не Криспин? Я должен был догадаться по тому, как ты дралась; не говоря о татуировке, точь-в-точь как у него. Подлый трюк — прикинуться, что ты без чувств. Он бы на такое никогда не попался и пинал тебя, пока не перестала бы притворяться.

— Ты прав, — сухо ответила я. — Это первый урок, который мне преподал Кости: всегда пинай лежачего. Я приняла к сведению. Ты — нет.

— Ну-ну, малютка Рыжая Смерть… Вот, значит, отчего он так хандрит в последние годы.

Мое сердце сжалось от радости. Джэн подтвердил то, о чем я себе и думать не позволяла. Кости жив! Пусть он возненавидел меня за побег, но жив.

Противник развивал полученное преимущество:

— Вы с Криспином… Хм! Мы его не видели несколько месяцев, но я мог бы разыскать. И тебя к нему отвести, если хочешь.

При мысли увидеть Кости я едва не развалилась на части от наплыва эмоций. Чтобы скрыть их, заливисто рассмеялась:

— Ни за какие деньги! Кости нашел меня и превратил в наживку для тех, кого убивал ради заработка. И еще уговорил сделать эту татуировку. Кстати, о деньгах. Увидишь Кости, напомни ему, что он со мной не расплатился за работу, хотя обещал. Единственная причина, по которой ты сегодня празднуешь победу, — это то, что он когда-то помог спасти мою мать. Я лишь возвращаю долг. Но если когда-нибудь вновь увижу Кости, то только на острие своего ножа.

Каждое слово причиняло мне боль, но нужно было сказать именно так. Признайся я, что все еще люблю Кости, и стану петлей на его шее. Если Джэн повторит ему мои слова, Кости распознает ложь. Не он отказывался платить мне за работу — я сама не взяла деньги. И не он уговаривал меня сделать татуировку — я заказала картинку со скрещенными костями, как у него, от тоски, уже после расставания.

— Ты отчасти вампир. Наверняка. Ведь у тебя светятся глаза. Скажи почему.

Я хотела послать его ко всем чертям, но передумала. Джэн знает мою тайну, а рассказ о том, как все вышло, отвлечет его.

— Один вампир-новичок изнасиловал мою мать, и, к несчастью для нее, сперма у него оказалась свежей. Не знаю, кто он, но настанет день, когда я найду его и убью. А до тех пор буду разбираться с мерзавцами вроде него.

В дальнем углу комнаты зазвонил мой сотовый. Я и не подумала отозваться, но поспешно заговорила:

— Это моя группа поддержки. Я не отвечу, и они вломятся сюда. Тебе с ними сейчас не справиться. Двигайся медленно, распрямляйся. Когда я выну нож, беги, словно за тобой черти гонятся. Жизнь спасешь, но в этот дом больше не возвращайся. Договорились? Подумай, прежде чем отвечать, — я не блефую.

Джэн натянуто улыбнулся:

— О, я тебе верю. Твой нож у меня в сердце, и нет причин лгать.

Я и глазом не моргнула:

— Тогда давай все так и сделаем.

Джэн начал разгибаться. Я видела, что каждое движение причиняет ему нестерпимую боль, но он стиснул губы и не издал ни звука. Когда мы оба оказались на ногах, я осторожно извлекла клинок из его спины и отсалютовала окровавленным лезвием:

— До свидания, Джэн. Чтобы больше я тебя не видела!

Он вылетел в окно по левую руку от меня не так молниеносно, как прежде, но все же с впечатляющим проворством. Снаружи донеслись звуки шагов моих людей.

Я воткнула кинжал себе в живот — достаточно глубоко, чтобы упасть на колени, и достаточно высоко, чтобы избежать смертельного ранения. Когда мой заместитель Тэйт ворвался в комнату, я задыхалась, скрючившись вдвое и заливая кровью роскошный толстый ковер.

— Господи, Кэт! — воскликнул он. — Кто-нибудь! «Брамса» давай!

Еще двое моих офицеров, Дэйв и Хуан, с готовностью бросились выполнять приказ. Тэйт поднял меня и вынес из дома. Я, прерывисто дыша, инструктировала:

— Один ушел. Не преследуйте. Слишком силен. Больше в доме никого, но все же проверьте и отступайте. Надо уходить — он может вернуться с подкреплением, тогда нас просто перережут.

— Один обход, и уходим, уходим! — приказал Дэйв, придерживая дверь фургона, в который меня грузили.

Тэйт выдернул нож и наложил на рану повязку. Затем дал мне проглотить несколько таблеток, неизвестных обычным фармацевтам.