Однолюбы - [15]

– Это точно, – кивнул Дэниел.

Выражение его помрачневшего лица не предвещало ничего хорошего.

– Значит, я не ошиблась. – Элли презрительно скривила губы. – За три дня – две женщины. Вы не находите, что это, пожалуй, слишком?

– Нет, Элли, – хрипло протянул он, – вот две женщины за один день – это действительно многовато.

Элли с вызовом передернула плечами и, собрав волю в кулак, бесстрашно спросила:

– Если мне не изменяет память, вы мне тоже кое-что предлагали?

– Однако вы не пришли.

– Приглашение показалось мне несколько странным, – с нажимом сказала Элли.

Дэниел развел руками.

– Тогда я еще не знал, что вы – это вы.

Ее покоробила нескрываемая насмешка в его голосе.

– А если бы знали, какая разница?

Дэниел изучающим взглядом окинул ее с ног до головы – от черных лаковых туфелек до сверкающих рыжих волос.

– Огромная! – сказал он наконец. – Вы не мой идеал, Элли. Мне больше по душе мягкость, женственность и…

– …прилипчивость, – закончила за него Элли с выражением крайнего омерзения на лице, припомнив, как льнула к нему его «крошка».

И вообще – кто он такой, этот Тэкери, чтобы прямо, без обиняков заявлять, что не находит ее, Элли, мягкой и женственной? Он ее совсем не знает! Зато она настолько хорошо успела его разглядеть, что невзлюбила еще больше.

– Прилипчивых, Элли, я терпеть не могу. Сохрани меня Господь когда-нибудь связаться с такими!

Элли высокомерно поджала губы.

– Немногого же вы просите у Бога, – хмыкнула она. – Значит, ваша избранница должна быть мягкой, женственной и неприлипчивой. Какие еще пожелания?

– Намерены пополнить список своей кандидатурой?

– Ни за что на свете! – возмутилась Элли. – Вы так же не удовлетворяете моим представлениям о мужчинах, как я – вашим.

Она до того разволновалась, что ей стало трудно дышать. Что за тип! В своей самовлюбленности он просто отвратителен!

Дэниел невозмутимо пожал плечами.

– Удивительно, как это вы еще не выскочили замуж, если учесть, что мягкотелых праведников вокруг хоть пруд пруди?

Элли чуть не задохнулась. Мягкотелые праведники! Вот с кем, по его мнению, она должна провести остаток жизни.

Ее всегда хвалили за силу духа, целеустремленность и умение находить достойный выход из любой ситуации, что, надо сказать, порядком ей надоело. Сейчас, в двадцать семь, она твердо знала, что если когда-нибудь выйдет замуж, то выберет человека, с которым сможет наконец расслабиться и почувствовать за спиной надежную опору. Очень ей нужны мягкотелые праведники!

– Ваши суждения о моей личной жизни мне малоинтересны, мистер Тэкери, – ледяным тоном молвила Элли и, помолчав, добавила: – Как и вы сами.

Вины за грубость она не ощутила: он первый ее оскорбил, так почему, она не может ответить ему тем же?

– Неужели? – вкрадчиво спросил Дэниел.

Она взглянула на него и нахмурилась, злясь, что приходится смотреть снизу вверх, хотя она и надела туфли на высоких каблуках. Обычно ей это нравилось, но сейчас раздражало.

– Именно так! – отрубила Элли.

– Вы бросаете мне вызов?

– Вот еще! – нетерпеливо воскликнула она. – Просто, как я сказала в начале нашей милой беседы, нам следует избегать общения друг с другом все то время, пока вы будете проживать в нашем отеле.

Надеюсь, это продлится недолго, подумала она. С самого момента появления здесь он только и делает, что выводит ее из себя!

Губы Дэниела дрогнули в усмешке.

– Постараться, конечно, можно, но добиться положительного результата не так просто.

Она исподлобья взглянула на него.

– Почему?

Дэниел снова пожал плечами.

– Потому что в ресторане я только что встретил вашу сестру и она любезно приняла мое приглашение отужинать сегодня вечером втроем. Так сказать, хочу взять реванш за ваше вчерашнее гостеприимство. В хорошем смысле, естественно, – добавил он, не давая ей возможности возразить.

Этого еще не хватало! Снова провести вечер в его обществе? Ни за что!

– Бет вправе принимать приглашение только от своего имени. – На самом деле она не сомневалась, что сестра тоже не пришла в восторг от приглашения Тэкери, но он – ее знакомый, а посему пусть общается с ним сама. – А мне, боюсь, придется отказаться от ужина: мы не можем обе оставить холл, – с холодной вежливостью проговорила она.

– Господи! Вам не скучно? Одна работа – и никаких развлечений, – многозначительно протянул Дэниел.

Ее щеки покрылись гневным румянцем.

– Я развлекаюсь, мистер Тэкери, – натянуто сказала Элли, – но помимо всего прочего мне надо заниматься делами.

– Бет позаботилась об этом, – заверил ее Дэниел. – Мы поужинаем не в номере, а прямо здесь, в ресторане, и тогда вы с сестрой будете у всех на виду.

Дьявольщина!

Тэкери не скрывал удовлетворения от того, что загнал ее в угол и теперь Элли не сможет отказаться.

– Что ж, – проговорила она, одарив его лучезарной улыбкой. – Значит, все улажено. А теперь – прошу извинить: у меня очень много забот.

Когда она повернулась, чтобы уйти, Дэниел сказал:

– С нетерпением буду ждать наступления вечера.

В его тоне звучала явная издевка.

Элли приступила к своим обычным обязанностям, но делала все по инерции. Думала она только о той ярости, которую вызывал у нее Дэниел Тэкери. Вне всякого сомнения, он специально поймал в ресторане Бет, потому что знал: если заговорит об ужине с самой Элли, она непременно откажется.