Одно чудесное пари - [68]

– Из тех яиц, которые продаются в магазине, цыпленок вылупиться не может, – мягко поправил ее Адъян. – И я не вегетарианец. Я ем и мясо, и птицу, и рыбу.

– Но как же? Ведь животное, которое вы едите, кто-то убил?

– Да, но я же за это не ответственен.

– Чувствую я какой-то юридический подвох в этом сложном этическом принципе, – усмехнулся Боцман, который к тому времени уже закончил со своей воркотней по телефону и убрал мобильник в карман. – Сам убивать не можешь, но если кто-то уже убил – пожалуйста, ешь на здоровье. Спорить не буду, обсуждать тоже – религия дело темное и деликатное. К счастью, сам не погружен, не вовлечен, и не собира…

– Волков Сергей Николаевич! – послышалось тут из коридора. Сергей тут же машинально вскочил, подобрался и лишь потом мысленно отругал себя – ну когда же он избавится ото всех, так сильно вжившихся в разум и в плоть тюремных привычек?

– Вы можете быть свободны, – сообщил, заглядывая в кабинет, дежурный.

Все дружно посмотрели на часы – двадцать минут двенадцатого.

– Отлично, – сказал Георгий. – Тут до «Хаты» рукой подать. До Нового года успеешь, даже не торопясь.

Сергей потянулся было за курткой, но остановился и в некоторой растерянности посмотрел на остальных:

– Может, это… Подождать вас? Вместе пойдем.

– Да ты не волнуйся, они сейчас тоже скоро отстреляются, – заверил его толстяк-полицейский.

– Иди-иди, – подтвердил Боцман, и Сергей, поколебавшись еще несколько секунд, все же скрылся за дверью.

– Ну что, матрос Ершова, твоя очередь байки травить, – повернулся к ней Георгий.

Но у Марго совсем не было такого желания. Она понятия не имела, о чем можно рассказать такой аудитории. Не о том же, как она чуть не опоздала на самолет в Милан, когда летала на Неделю высокой моды, как задела ногой медузу, купаясь на Лазурном Берегу, как перепутала улицы в Лондоне или как в первый же день пребывания в Куршевеле сломала лыжу на склоне для начинающих?

– Что-то у меня нет настроения рассказывать. – Она покачала головой.

– Ладно, тогда давайте я, – неожиданно предложил полицейский. Теперь он уже совсем не казался флегматичным, напротив, сон как рукой сняло. – Расскажу, как меня одноклассник развел. Дело было в девяностые. Помните то время? Всякие финансовые пирамиды и прочие лохотроны, секты, Кашпировский с Чумаком, МММ… И вот мне Сашка Васильев, с которым мы за одной партой сидели, как-то раз и говорит: а давай мы свое МММ организуем. Я, говорит, выпущу акции по сто рублей, а ты у меня их купишь. Акции будут дорожать каждый день вдвое. Так что на следующий день ты продашь их другим ребятам по двести. Через день я куплю их у них по триста. Тебе продам по четыреста. И так далее. Потом, конечно, придет время, когда пирамида эта развалится. Но слово пацана даю – ты об этом от меня узнаешь первым. Ну что, по рукам? Ты мне деньги, я тебе акции и слово пацана.

Ну, я какое-то время подумал, а потом азарт почувствовал и согласился, а вдруг дело раскрутится? Покупают же люди акции МММ? Значит, и наши купят. Собрал свои сбережения, которые откладывал на покупку игровой приставки. Экономил на карманных деньгах, что мне родители давали… Эти деньги я ему и отдал, а он мне взамен бумажки, да не просто бумажки, а отпечатанные на принтере! Ну, вы помните, какой редкостью и роскошью тогда был компьютер, а в придачу к нему еще и принтер! Я, значит, акции эти в портфель прячу, думаю, как их продавать буду… А Сашка тут же и говорит: «Все, пирамида обрушилась. Как я и обещал, предупреждаю тебя первым».

Все невольно рассмеялись, и сам рассказчик вместе с ними.

– Чуть не убил его тогда! – продолжал он сквозь смех. – Деньги он мне все равно так и не отдал. И досталось же мне потом от родителей! Я даже не отважился им признаться, куда бабки делись, сказал, что…

– Джиргалов Адъян Батаевич! – позвал дежурный. – Можете идти.

Адъян серьезно посмотрел на Боцмана и Маргариту.

– Я останусь с вами, – сказал он.

– Еще чего не хватало! – шикнул на него Георгий. – Давай шнуром в кафе, там Маричка с Чуней уже все извелись.

– Да, это верно… – не мог не согласиться калмык. – Тогда я побегу, встретимся в «Хате».

И через мгновение они остались в комнате втроем.

– Интересно, а мне еще долго ждать? – рассердилась Марго. – Праздновать Новый год здесь как-то не входило в мои планы.

– Да, даже странно, что они так тянут с тобой, – кивнул Боцман. – Я был уверен, что тебя первую отпустят. Все-таки девушка, к тому же москвичка.

Толстяк оглянулся на дверь и заговорщицки сообщил, понизив голос:

– Боюсь, Толик это нарочно. Вы уж простите меня, барышня, больно на его бывшую жену похожи. А разводились они с таким скандалом… Она до сих пор ему с дочкой видеться не разрешает. Ну а когда вы права начали качать, он, похоже, и вовсе занес вас в черный список…

– Очень мило! – возмущению Марго не было предела. – И что мне теперь, из-за этого тут до следующего Нового года куковать?

Георгий бросил взгляд на часы.

– Да уж, это ни в какие ворота не лезет! – согласился он. – Времени половина двенадцатого, даже уже без двадцати пяти – еле-еле до «Хаты» добежать. Посиди-ка здесь, я пойду выясню, в чем дело.