Однажды в СССР - [6]

— Хулиганы! Посуду бьют! — закричал продавец.

В подсобке невидимый никем грузчик уже накручивал диск телефона.

При автостанции имелась комната милиции, где постоянно дежурили два-три человека, да еще туда часто заходили дружинники. А районное отделение милиции находилось в двух остановках отсюда, и, случись что, подкрепление прибывало в течении пяти-десяти минут.

Те, кто знал о такой особенности здешней географии, тут же потянулись к выходу. Но Аркадий был в пивной впервые. Именуемый Лёхой сейчас лег на прилавок, порываясь достать скрывшегося за ним продавца. Заводские пытались защитить продавца, но их сдерживали собутыльники Лехи.

С ужасом Аркадий увидел, как Павел достал из кармана свинцовый кастет и продел пальцы в отверстия.

Леха, меж тем, за волосы достал-таки продавца и теперь возил его лицом по грязному прилавку.

Кто-то, выглянув в окно, крикнул:

— Атас! Менты!

— Бежим! — крикнул Павел.

Он вскочил на ноги, схватил Аркадия за руку и потащил, но не к дверям питейного заведения, где уже появились люди в серых казенных мундирах, а к подсобке. Узкий темный коридор, комната с бумагами. Черный проем выхода, из которого уже тянуло ночной свежестью.

Перед ними возник дружинник — совсем молодой безусый парень, наверное, из местного института. В глазах дружинника плясал страх, он бы наверняка уступил дорогу и так, но Павел снес его ударом кастета.

— Бежим! — Пашка снова дернул Аркадия за руку и повлек в темноту.

Когда пробежали метров тридцать, за их спинами раздалась трель милицейского свистка, окрик:

— Стоять! Буду стрелять!

— Да пошел ты! — ругнулся Павел и свернул за автобус.

Аркадий бежал за ним.

Они мчались по стоянке, петляя меж автобусами. Вдруг среди уснувших, темных машин попалась одна освещенная словно аквариум. Хоть двери автобуса были закрыты, работал двигатель. Павел сделал едва заметное движение, коснулся чего-то под бампером, и автобус распахнул полудверцу.

— В салон! — крикнул он Аркадию, а сам сел на место водителя.

Автобус резко тронулся, пошел, петляя по стоянке. На мгновение в свете фар появился милиционер. Казалось, еще мгновение — и он исчезнет под капотом, но Павел взял руль влево, крикнул:

— Куда лезешь? Жить надоело?..

Еще поворот, и автобус промчался мимо аквариума автостанции, мимо ожидающих на остановке. Павел лишь затормозил на светофоре и вывел автобус на проспект.

— А в какой стороне у вас море?.. А то я третий день в городе, а моря и не видел!

Аркадий рукой указал куда-то вперед.

Промчались через спящие районы, через речку, через центр города. В центре шла стройка, и спуск к морю оказался заблокированным. Потому Аркадий указал повернуть на проспект Нахимова, идущий вдоль Приморского парка. Остановились за площадью Ленинского Комсомола у мигающего желтым светофора. Через полутемный парк путаными тропинками прошли к склону, спустились вниз. Приморский бульвар был совершенно пуст. За ним и железной дорогой начинался пляж и море. Присели на волнорезе. У их ног о чем-то шумело море.

— Зря ты того парня ударил… — сказал Аркадий.

— Это какого? Вроде никого… Ах да… Да не переживай, оклемается. Ты прости, конечно, что тебя впутал. Но мне нельзя попадаться. Я недавно освободился, и если поймают — пришьют дело, объявят рецидивистом.

— Освободился? Откуда? — не сразу понял Аркадий. — Из тюрьмы?

Павлик кивнул.

Он разулся и разделся догола, и, пройдя по волнорезу, сиганул в воду. Вынырнул, поплыл быстро и шумно. Сперва к буйкам, потом назад.

Устав плавать, Пашка выбрался на берег, присел рядом на пирс.

— А в тюрьму отчего попал?..

— Подрался из-за женщины, немного силы не рассчитал…

— Убил?

— Да ну брось, — Павел покачал головой. — Если бы убил, сидел бы до сих пор.

С моря дул ветер — порывистый и зябкий. И хмель выходил из головы. Вместо него появлялась паника.

— Слушай, что же мы с тобой наделали? Нас же будут искать. Это же преступление. Мы от милиции сбежали, автобус угнали. Нас ищут, наверное.

— Ищут? Да ну… Брось, командир. Дел у них мало?.. Найдут автобус, вкатят водиле выговор со внесением в грудную клетку, чтоб не бросал ключи в замке — и дело с концом.

— Нет…

Вспоминались советские фильмы, где преступник всегда наказан, строгие статьи из многотиражек о понесенном суровом и справедливом наказании. Да и неужели их так трудно найти? Они ведь ушли от автобуса самое большое на два километра, и если их станут искать с собаками…

— Да не дрейфь, на баранке только мои отпечатки, в самом же автобусе — чьих только не будет, — будто угадал его мысли Пашка. — Ну а даже если меня поймают, я же тебя не выдам, командир. Да и не будут нас менты сильно искать.

— А те, с кем ты пил?

— В поезде познакомились. Они и фамилии моей не знают.

— А вещи твои?

— Вот что на мне — то и мои вещи. Ты же знаешь — я детдомовский. А бедному собраться — только подпоясаться.

— Зря ты все же парня ударил… Может, искалечил его…

— Прости, командир, может, и погорячился.

— Зря…

— Ну, я же извинился. Что тебе еще сделать?

Он достал из кармана кастет и зашвырнул тот подальше в волны. Затем вдохнул полной грудью морской воздух. На рейде дремали корабли.

— И все же хорошо тут у вас. Наверное, каждые выходные на море ездишь?