Однажды в Марчелике - [9]

– Пошли! – Старик махнул рукой молодым людям и первым вышел под палящие лучи солнца.

И только когда последний из касадоров покинул контору, ростовщик позволил себе облегчённо выдохнуть.

– Едем в номад, – меж тем сказал Старик молодым людям. – Сдаём долю и снимаемся.

– Эй! – не выдержал Мигель. – А горло промочить?

– Воды попей из колодца, – предложил Старик.

– Старик, так нельзя! – возмутился Иоганн. – Традиция есть такая: сделал работу – дёрни стаканчик!

– Правда, Старик! – вступился за приятелей Дан. – Давай в местную тошниловку зайдём. Пропустим по рюмочке.

– Ладно, чёрт с вами, борто, идите! – Старик сплюнул на пол. – Чтоб через час тут были!.. Я пока к отцу Иоахиму заеду. Скажу, что мы уезжаем.

– Уезжаем? – удивился Мигель.

– Так хорошо осели. Зачем ехать? – расстроился Иоганн.

Но Старик, показывая своё недовольство, отвечать им не стал. Просто молча направился к церкви.

– Патрик и Шляпа видели стадо роллфельдов в трёх днях пути, – пояснил Дан. – Поедем обдирать. Может, первые успеем…

Стадо роллфельдов – это серьёзно. На таком стаде можно неделю сидеть и потом год ещё жить, ничего не делая. Обычно-то роллфельды предпочитали мигрировать в одиночку, изредка сбиваясь в мелкие стаи. А стадо – это вещь! Это дорого-богато, а ещё вкусно и очень опасно. Потому что в «карман», где стадо закончит своё путешествие, скоро сбегутся все окрестные номады и вадсомады…

И нет, роллфельд – это не что иное, как перекати-поле! Это растение, и вообще-то мозгов у него нет. И ни в какие стада они не сбиваются. Обычно одинокие роллфельды можно было заметить на равнинах, а изредка попадались и группы…

Но иногда ветер подхватывал в глубине равнин сотни роллфельдов и гнал их, гнал, гнал… Это и называлось в народе «стадом роллфельдов». Сотни растений катились по равнине, пока не попадали в какой-нибудь карман местности (или просто – «карман»). И тогда все сборщики с окрестностей стекались к стаду, чтобы освободить растения от того, во что они перерабатывают всё сожранное по пути. А заодно пополнить за счёт добычи свои собственные карманы.

Больше всего, конечно же, ценился порошок, обладающий сильнейшим воздействием на мозги. Это были специи. Специя – это чудо. Господь, как здесь считают, специи людям послал, чтобы сделать их сильнее и быстрее, а их взгляд, нюх и слух – острее. Чтобы ночью видели, как совы, чтобы под водой не задыхались… Чтобы просто навсегда подсели на дурман-пыльцу – и навеки остались счастливы, как прекраснодушные дебилы.

Много есть в Марчелике специй, но мало кто знает свойства их всех. Нашёл пыльцу? Молодец! Тащи её на факторию – и там сбывай государствам Старого Эдема. Или можно самому употребить, но только тут, в Марчелике. На торговлю специями у государств есть строгая монополия.

А ещё можно найти в роллфельдах металлы: платину, золото, серебро, медь. Хороший приработок, который надолго обеспечивает сборщиков деньгами. Поэтому стадо упускать никак нельзя. Надо ехать и обирать – если, конечно, пробьёшься.

Номад с номадом ещё как-то могут договориться, даже если раньше враждовали. А вот появление вадсомадов – независимых групп сборщиков – всегда приводило к тому, что вокруг стада роллфельдов начиналась полномасштабная война.

– Патронов бы прикупить! – заметил Иоганн. – Может, сразу и прикупим?

– Ты что, думаешь, Рональд нам боеприпас не выдаст? – рассмеявшись, уточнил Мигель. – Дан, как ты думаешь, Гану дадут патроны?

– Дадут-дадут! – кивнул Дан. – Вот только не Гану. Нет у нас запасов для его «томаса»…

– Нету! – грустно подтвердил Иоганн, поглаживая ремень висевшей за спиной винтовки.

Того самого «томаса» 1921-го года производства. Винтовка досталась Иоганну в качестве трофея, когда он, отстав от своих, нарвался на засаду вадсомадов. Мелкая банда решила грабануть одинокий фургон, даже не подозревая, что внутри сидит не только Иоганн, но и Мигель, и Дан, и ещё трое молодых касадоров из их номада: Себастиан, Пётр и Вульф. В общем, в фургоне оказалось слишком много быстрых и опасных стволов. И все они нацелились на четверых грабителей.

Напавшие неудачники даже ранить никого не успели. Один из них, убитый Иоганном, как раз и таскал с собой того самого «томаса». Это было великолепная, точная и надёжная винтовка из арсенала корпуса гардистов – гвардейцев Народной Аристократии. Иоганн влюбился в оружие сразу. И только спустя несколько дней понял, что добывать для него патроны будет очень тяжело. Но разве же можно жалеть силы и время на любовь?

Вообще-то можно, но Иоганну – никак нельзя. Он просто не умел иначе. Что понравившееся ружьё, что симпатичная девчонка заставляли его отдавать себя без остатка ради тех, кого он полюбил. В этом ряду любви не повезло только печёным марчельским колбаскам. Их Иоганн тоже любил, но времени уделял ровно столько, чтобы сразу сожрать и довольно рыгнуть в бесконечность вселенной, похлопывая себя по тощему пузу. С таким поведением девчонки у него, конечно же, бывали весьма своеобразные…

– Ладно, пошли… Только быстро! – потребовал Мигель. – Помните, у нас всего час!..

Лавок с оружием в Стеинхольвеге было две. Одна из них – официальный городской магазин, где можно было купить всё-всё-всё, но только если оно разрешено к продаже. Однако можно было поступить иначе… Зайдя с заднего двора в тот же самый оружейный магазин, любой покупатель оказывался совсем в другой торговой точке – где можно было купить всё-всё-всё, что вообще есть в наличии. А в наличии там много чего было…